— Уйди с дороги! — Скранч попытался оттолкнуть друга, но тот, зарычав, подхватил его как пушинку и потащил к противоположному выходу.

* * *

Корнут бросился вслед за сенешалем и Аркарусом, но Шед схватил его за рукав и дёрнул на себя.

— Что вы себе позволяете! — возмутился было он, но тут же осёкся: один из осквернённых перемахнул через перила, злобно зыркнул из-под шлема на заверещавшую фрейлину, пронзительно свистнул и быстрым шагом устремился к выходу.

Аргус попятился к стене, потянув за собой Тита. Мальчишка Флорес с визгом кинулся к ограждению, и Корнуту подумалось, что тот готов выпрыгнуть из ложи, предпочитая переломать себе ноги, нежели встретиться лицом к лицу с разъярённым гладиатором. Впрочем, он отчасти понимал юнца — осквернённый выглядел весьма устрашающе: резкие черты лица, колючий испепеляющий взгляд, вместо бороды по нижней челюсти — ряд чёрных наростов вроде шипов. Такому самое место в клетке, с псами и гиенами, но никак не на свободе.

— Стойте здесь и не рыпайтесь! — прошипел Шед, провожая взглядом выродка.

В его руке что-то щёлкнуло, и Корнут, опустив глаза, уставился на револьвер. Вот только воспользоваться им шеф полиции не успел — появился второй осквернённый и, издевательски рыкнув на собравшихся, поспешил за своим соратником.

— Они идут за королём, — непослушными губами произнёс Корнут. — Нужно что-то предпринять!

— Успокойтесь, господин принцепс, у короля надёжная охрана, — небрежно отозвался Шед.

В подтверждение его слов в коридоре загрохотали выстрелы, за ними последовал звук, напоминающий скрежет стекла, а после всё резко стихло, но уже через мгновение послышался женский крик и едва различимый, но, тем не менее, узнаваемый голос Юстиниана.

— Шед, сделайте что-нибудь!

Начальник полиции ринулся в полумрак прохода. Раздался выстрел, глухой удар, незнакомый голос что-то прокричал, за ним последовала перебранка, тяжело затопали, и в дверном проёме промелькнули фигуры в солдатских доспехах.

— Боги милостивые! — Аргус поднёс к губам сцепленные в замок пальцы.

Старший Флорес подозвал сына, и его грозный вид не обещал юнцу ничего хорошего. Корнут вылетел в коридор, едва не споткнувшись о Шеда, с бессвязным бормотанием пытающегося подняться на ноги. Наконец ему это удалось, и он, с болезненной гримасой на лице, схватился за живот и упёрся рукой в стену. В окружении неподвижных тел стражников сидела королева, мёртвой хваткой вцепившись в руку распластавшегося на полу Юстиниана. На безупречно-белом мундире расползлось багровое пятно, корона валялась поодаль, из горла торчала рукоять кинжала с крупным рубином. Тело короля ещё билось в агонии, изо рта толчками выливалась густая чёрная кровь. Лаура что-то шептала своему мужу, поглаживала волосы, покрывала руку поцелуями. Юстиниан умирал, и спасти его не смогли бы даже Боги.

Чуть поодаль растерянно застыли гвардейцы, из-за их спин стеснительно выглядывали встревоженные зеваки. Из горла короля вырвался хрип вперемешку с багровой пеной, тело дёрнулось в последний раз и обмякло. Взгляд, устремлённый куда-то сквозь стены, безжизненно застыл.

На негнущихся ногах, ещё не веря в произошедшее, Корнут направился к рыдающей Лауре.

— Ваше Величество… — всё, что ему удалось из себя выдавить.

Королева вскинула голову, продолжая сжимать ладонь супруга, и впилась в Корнута холодным немигающим взглядом:

— Они убили его… Они убили нашего короля!

В петляниях между ухабами броневик трясся и покачивался, натужно рычал мотором, взбираясь на очередной холм, и лихо скатывался с него, скребя тормозными колодками.

— Пора менять, — констатировал Хантсман, задумчиво изучая рыжую унылость за окном. Чёртовы пустоши, ещё неизвестно, что хуже: торчать без дела на базе или раскатывать по этим мёртвым пустырям в поисках приключений на задницу.

— Вчера ждали запчасти, а вместо них привезли яйцеголового, — проворчал Тощий, сбавляя скорость перед огромной ямой. — И на кой он сдался Гранту?

— Угадай с трёх попыток. Я не удивлюсь, если завтра нас отправят вылавливать образцы.

— Не-не, я к этой воющей дряни и на милю не приближусь!

— Кто ж тебя спрашивать будет!

Тощий болезненно поморщился. Понятное дело, мало что приятного в переломанных рёбрах, но Хантсман подозревал, что причина не только в них. Проклятый плач, он будто вытягивал жизненные соки, и даже спустя несколько месяцев хватало одного воспоминания, чтобы шерсть на холке дыбом вставала.

— Вы меня хорошо знаете, кэп, — Тощий нервно поёрзал на сиденье. — Меня мало чем напугаешь. Вот взять того же медведя. Сами видели, такая образина и в кошмарах не привидится, а у меня даже глаз не дёрнулся, когда она в мою сторону ломанулась. Но только вспомню тот туннель, и сфинктер сжимается так, что лом перекусить — нефиг делать.

— Не у тебя одного, — Хантсман хмыкнул. Он до последнего надеялся, что начальство, ознакомившись с рапортом, откажется от затеи с этой клятой лабораторией, но, судя по неподдельному интересу Гранта к Прибрежью и к воющим теням в частности, никто менять планы не собирался, во всяком случае, Хантсман не нашёл другого объяснения рвению, с коим новый начальник вытягивал из Финча даже незначительные детали быта аборигенов.

Его внимание привлекло тёмное пятно у самого горизонта. Достав бинокль, он обнаружил двух всадников, но из-за бесконечной тряски мало что получалось разглядеть.

— Кажется, мы на месте, — Тощий затормозил броневик у сгоревшего дерева с узловатым чёрным стволом и развернул карту. — Ага, точно здесь.

Вдалеке струились к небу тонкие ниточки дыма, зеркальной гладью сверкало в лучах солнца огромное озеро. Рыбацкий посёлок был помечен на карте жирной красной точкой, а дерево — аккурат между двумя острыми холмами, где они и остановились, — крестом. По словам Гранта, их должен встретить агент, но, если не считать маячивших у горизонта конных, здесь не было ни души.

— Для полной картины только перекати-поля не хватает, — проворчал Тощий. — Зря сюда пёрлись, что ли?

— Может и не зря, — Хантсман заметил две фигуры, вынырнувшие из-за холма.

Один, в синей рубахе, махнул рукой и ускорил шаг. Его спутник, круглолицый толстяк в сером балахоне до пят, неуклюже засеменил следом. Тогда Хантсман нажал кнопку связи на приборной панели:

— Выбирайтесь, — и натянул шлем. Грант недвусмысленно намекнул, что встреча неофициальная и лучше физиономиями не светить без надобности. Что бы ни удумал этот змей, но его намёками не стоит пренебрегать.

Оскар с Элис уже ждали снаружи. Тощий остался за рулём на случай, если что-то пойдёт не по плану. Чёрт, да оно уже пошло не по плану — агент явился не один.

— На хрена ты его притащил? — прорычал Хантсман, приближаясь к шпиону местного разлива. Автомат он держал наготове, что нешуточно встревожило агента. Приветливая улыбка мгновенно сползла с загорелого лица, чёрные глазки-бусинки опасливо забегали.