— Я не знал, что на Бердину наложено заклятие, но я точно знаю и хочу, чтобы знали и вы, что тогда я напрасно подумал о вас плохо. Вы никогда не давали мне повода так думать. Мне очень жаль. Надеюсь, вы сможете меня простить.

Кара с Райной заулыбались, как дети, и стали совсем не похожи на морд-сит.

— Мы вас прощаем, магистр Рал, — промолвила Кара. Райна радостно закивала. — Спасибо вам.

— Что там случилось, магистр Рал? — спросила Райна.

— Мы разговаривали о дружбе, — ответила за него Бердина.

На окраине Эйдиндрила, на перекрестке дорог, был маленький рынок. Конечно, он не мог сравниться с рынком на улице Глашатаев, но приезжие вполне могли купить здесь все, что им нужно.

Когда Ричард проезжал мимо, что-то привлекло его внимание, и он подъехал к маленькому колченогому столику.

— Не хотите ли нашего медового пряника, магистр Рал? — раздался знакомый голосок.

Ричард улыбнулся девочке.

— А сколько ты мне еще должна?

Девочка замялась.

— Бабушка?

Старуха, кутаясь в ветхое покрывало, поднялась на ноги. Ее выцветшие глаза смотрели на Ричарда.

— Так-так, — улыбнулась она щербатым ртом. — Магистр Рал волен взять столько, сколько захочет, милая. — Она склонила голову. — Приятно видеть вас в добром здравии, магистр Рал!

— И мне вас... — Он замолчал, ожидая, пока она назовет свое имя.

— Вальдора, — сказала старуха и погладила девочку по каштановым волосам. — А это Холли.

— Рад снова вас видеть, Вальдора и Холли. А почему вы здесь, а не улице Глашатаев?

Вальдора пожала плечами.

— Поскольку благодаря новому магистру Ралу в городе стало безопаснее, приезжих прибавилось, и, возможно, даже в замке Волшебника скоро начнется оживление. Мы надеемся застолбить местечко.

— Ну, я бы на вашем месте не очень рассчитывал на оживление в замке Волшебника. — Ричард посмотрел на разложенные на столе сласти. — Так сколько я могу еще взять?

Вальдора усмехнулась.

— Мне придется изрядно потрудиться, чтобы расплатиться с вами, магистр Рал!

Ричард подмигнул ей.

— Вот что я вам скажу. Если вы позволите мне взять по одному прянику для этих вот пятерых и еще один себе, будем считать, что мы в расчете.

Вальдора обвела взглядом пятерых его телохранителей и снова склонила голову.

— Договорились, магистр Рал. Вы доставили мне гораздо больше удовольствия, чем полагаете.

Cпеша к воротам резиденции аббатисы, Верна заметила стоявшего на посту Кевина Андельмера. Ей не терпелось поскорее добраться до убежища, чтобы сообщить Энн, что теперь ей известны практически все сестры, сохранившие верность Свету, но Кевина она не видела уже несколько недель и остановилась.

— Кевин, неужели это и впрямь ты?

— Да, аббатиса, — поклонился молодой солдат.

— Кажется, я тебя довольно давно не видела?

— Да, аббатиса. Боллесдуна, Уолша и меня отозвали на время.

— Зачем?

Кевин замялся.

— Я толком так и не понял. Похоже, командира интересовали наложенные на дворец чары. Мы служим под его началом почти пятнадцать лет. Он здорово постарел. И, кажется, хотел убедиться собственными глазами, что мы не изменились. Он сказал, что раньше сомневался в существовании этих чар, но теперь убедился, что это чистая правда. И позвал своих офицеров, чтобы те тоже взглянули.

У Верны на лбу проступили капельки пота. Она вдруг поняла, зачем император решил нанести визит во Дворец Пророков. Нужно сообщить аббатисе! Нельзя терять ни минуты.

— Кевин, а ты — верный солдат империи?

Кевин погладил древко пики и, немного поколебавшись, ответил:

— Да, аббатиса. То есть, когда Орден завоевал мою родину, выбора у меня особого не было. Меня сделали солдатом Ордена. Некоторое время я служил на севере, неподалеку от пустыни. А потом мне было объявлено, что я приписываюсь к Дворцу Пророков. Трудно найти лучшее место для службы! Я рад, что снова охраняю вашу резиденцию. Уолш с Боллесдуном тоже рады возвращению во Дворец Пророков. По крайней мере здесь офицеры обращались со мной неплохо и деньги я всегда получал. Немного, правда, зато регулярно — а сколько вокруг людей, которые не могут найти работу, чтобы прокормиться.

Верна ласково коснулась его руки.

— Кевин, а что ты думаешь о Ричарде?

— О Ричарде? — Он улыбнулся. — Ричард мне нравился! Он всегда покупал мне дорогие шоколадки, чтобы я мог подарить их своей девушке.

— И это все, что он для тебя значил? Шоколадки?

Кевин почесал бровь.

— Нет... Я не то хотел сказать. Ричард был... хорошим человеком.

— А ты знаешь, почему он покупал тебе шоколадки?

— Потому что он добрый. И заботится о людях.

— Это уж точно, — кивнула Верна. — Он надеялся таким образом подружиться с тобой, чтобы, когда он устроит побег, ты не стал бы ему мешать и ему не пришлось бы тебя убивать. Он не хотел, чтобы и ты попытался его убить, как врага.

— Убить его? Аббатиса, да я бы ни в жизнь...

— Если бы он не был с тобой добр, ты сохранил бы верность Дворцу и мог попытаться остановить его.

Кевин уставился на носки сапог.

— Я видел, как он владеет мечом. Похоже, он подарил мне не просто шоколад.

— Совершенно верно. Кевин, если наступит время, когда тебе придется выбирать между Ричардом и Орденом, каков будет твой выбор?

Кевин замялся.

— Я солдат, аббатиса. — Видно было, как он мучается. — Но Ричард — мой друг. Я не смогу поднять меч на друга. И вся дворцовая гвардия тоже. Он всем нравился.

— Будь верен своим друзьям, Кевин, — Верна сжала его запястье, — и останешься цел. Оставайся верным Ричарду, и это тебя спасет.

— Спасибо, аббатиса, — кивнул он. — Только я не думаю, что мне придется делать такой выбор.

— Поверь мне, Кевин, император — плохой человек. — Солдат промолчал. — Помни это. И не распространяйся о том, что я тебе только что сказала, хорошо?

— Конечно, аббатиса.

Когда Верна вошла в приемную, Феба поднялась ей навстречу.

— Доброе утро, аббатиса!

— Я хочу помолиться Создателю, Феба. Никого ко мне не пускай.

Внезапно Верна вспомнила кое-что, сказанное Кевином. Что-то не складывалось.

— Гвардейцы Боллесдун и Уолш охраняли покои пророка. Но пророка больше нет. Выясни, почему они там и кто их туда поставил. И сразу же доложи мне. — Верна подняла палец. — В первую очередь!