– Это нечестно. Это шантаж, – не уступал Барбер.

– Помните, что я вам говорил про извращенные понятия о справедливости? – усмехнулся Пират. – Ну да, я шантажист. Скромный и безобидный. А на вашей совести множество смертей. И вы же на меня сердитесь. Ваше время истекло, мистер Барбер. Кажется, зря я начал с вас. Пожалуй, мистер Кеннеди окажется благоразумнее и сообщит все, лишь бы избежать группового изнасилования. Счастливо оставаться.

Пират развернулся и направился к двери.

– Остановитесь! Вернитесь! Пожалуйста! – возопил Барбер.

Пират не реагировал. Он открыл дверь, вышел, отпустил дверь, так что она почти захлопнулась, но в последний момент, будто только что расслышав вопли Барбера, заглянул в комнату:

– Сэр, вы меня звали?

– Я согласен, – всхлипнул Барбер. – Я все расскажу.

И он стал рассказывать. Он сообщил имена киллеров и их специализацию, подробности найма и условия оплаты.

– Мы наняли десятерых, – заключил Барбер. – Трое из них еще не выполнили задания.

Эстафету принял Черч.

– Что это за задания?

– Лебрехт велел киллерам пока затаиться и ждать дальнейших распоряжений.

– И они согласились? – спросил Черч.

– Киллеры получают поденную оплату независимо от того, работали они или нет.

– Значит, надо уже дать им распоряжения, – рассудил Черч. – Иначе нам их из нор не выкурить. Как вы с ними связываетесь?

– Клаус отправляет письма по электронной почте.

Через час компьютер Лебрехта был в лаборатории ФБР.

Лебрехт, правда, успел удалить всю свою переписку, но фэбээровцы восстановили ее за считанные секунды.

Мы уже знали, кто взорвал «Королевский бургер». Это был некий Деклан Брэйди, в переписке фигурировавший как Йетс. В Лос-Анджелесе ожидал распоряжений баск как Сервантес, а в Нью-Йорке – грек как Софокл.

– Надеюсь, вы поймаете этого ублюдка, – заметил Барбер. – От него один геморрой – мы проклинали день, когда с ним связались.

Барбер сам разработал сценарии поимки киллеров. Была почти полночь, когда мы отправили каждому из них письмо с распоряжением вылететь первым утренним рейсом. Йетса мы заслали в Чикаго, Софокла – в Сан-Франциско, Сервантеса – в Майами. А затем по факсу отправили фото Брэйди и фотороботы Софокла и Сервантеса в соответствующие полицейские участки.

– Осталось дождаться утра, – произнес Черч.

– У меня завтра выходной, – заявил Терри. – Поеду-ка я домой, пожалуй.

Мне домой не хотелось. Я поехал к Дайане.

– Прости, что разбудил, – сказал я, когда она впустила меня в квартиру.

– Молчи, – отвечала Дайана, закрывая мне рот поцелуем.

Дайана потащила меня в спальню. Я разделся, мы легли, и я крепко прижал ее к себе. Никогда еще простые объятия не были такими сладкими.

– У меня хорошая новость, – шепнула Дайана. – Анализы у Хьюго вполне приемлемые. Врачи говорят, это признак ремиссии, которой мы ждали.

– Я думал, сегодня не твое дежурство.

– Верно. Я не была на работе, но звонила в больницу.

– Новость замечательная. Передай Хьюго, что он приглашен в увлекательное путешествие по полицейскому участку. В любое время, когда сможет.

Дайана поцеловала меня.

– Я тебе в прошлый раз не говорила, что ты ужасно славный?

– Не говорила. Ни в прошлый раз, ни в позапрошлый.

– Какая досада! Кстати, что на работе?

– Все отлично, только давай я тебе утром расскажу, ладно?

– Знаешь, мне совсем не хочется спать. Надеюсь, ты сейчас не повернешься к стенке и не захрапишь?

– Конечно, нет, – сказал я, еще крепче обнимая ее.

Первым взяли Софокла. В семь утра он вылез из такси в аэропорту Кеннеди, где не менее дюжины агентов прикидывались носильщиками, контролерами и пассажирами. Софокл вошел в аэропорт и стал изучать расписание рейсов – тут-то двое и схватили его за локти, а третий защелкнул наручники.

Сервантеса та же судьба ждала в аэропорту Лос-Анджелеса. Группу захвата возглавлял Коллинз. Оба ареста были проведены без шума и пыли, как-то совсем уж буднично. Зато в Далласе пришлось повозиться.

Агенты ФБР в далласском аэропорту контролировали все рейсы в Чикаго – как прямые, так и чартерные. Однако Йейтс доехал на такси до международного терминала, там пересел на монорельсовую железную дорогу, которая идет вокруг аэропорта, и, таким образом, не только прибыл на посадку незамеченным, но и успел добраться до стойки регистрации, когда его опознала агент ФБР.

Девушка очень нервничала и, наверно, выдала себя, потому что Йетс все понял и бросился бежать. Три агента рванулись за ним.

После 11 сентября в аэропортах все такие бдительные, просто душа радуется. Каждый смотрит на попутчика как на врага – а ну как тот припрятал бомбу или коварно утаил от таможни смертоносный пинцет и вознамерился взять в заложники пилота? Неудивительно, что, когда агенты ринулись за Йейтсом с криками «Держите его! Он террорист!», вся накопленная народом энергия выплеснулась наружу.

Усталые пассажиры заметно оживились. Не менее полудюжины здоровых парней бросились за ускользающим преступником, однако поймал его – что было вполне предсказуемо – семнадцатилетний Даррелл Дженкс, нападающий школьной футбольной команды из северного Далласа. Юноша весил целых триста тридцать фунтов.

На следующий день чуть ли не в каждой газете на первой полосе красовалось фото юного Даррелла, который коленом прижимал к земле ирландского подданного Деклана Брэйди. Заголовок в «Лос-Анджелес таймс» гласил: «Старшеклассник перехватил террориста, взорвавшего „Королевский бургер“».

Как только был пойман последний киллер, Айк Роуз провел пресс-конференцию. Они с Брайаном прибыли из Миссури накануне; менеджеры высшего звена пока остались в Форт-Леонард-Вуде решать непростую задачу: как бы замять участие в терактах всеми любимого основателя компании.

Первым делом Айк попросил, чтобы мы не упоминали имени Ламаара.

– Просто скажите, что поймали банду террористов, а в подробности вдаваться не надо.

– Ну конечно, в Америке двадцать первого века такое запросто прокатит, – заметил Черч. – Особенно при нашей свободе слова.

Айк не решился настаивать.

– Я знал, что вы на это не пойдете, – сказал он. – Но надо же было бросить пробный камень.

Я понадеялся, что Эми Чивер с небес ухохатывается над прямотой своего бывшего босса.

Мы пришли к следующему консенсусу: сообщить миру, что Дин Ламаар имитировал собственную смерть и возложил на себя миссию уничтожить свое детище, однако особо подчеркнуть, что в последние годы Ламаар страдал серьезным заболеванием мозга и на сегодняшний день степень его участия в терактах не выяснена. Правдоподобная версия, не так ли?