Черч нахмурился:

– Скверная мысль. – Затем, вроде передумав, покачал головой: – Роузу и так досталось. Позвони ему, но имей в виду: если произойдет утечка информации, наши старички разбегутся по щелям, как тараканы, когда включаешь в кухне свет.

Черч дал мне телефон с кодом 573. На звонок ответил Карри.

– Мы вышли на след, – сообщил я. – Вам пока нельзя вылезать из подполья, но мы вышли на след.

– Аллилуйя, – пропел Карри. – И кто же они такие?

– Кеннеди, Барбер, Лебрехт, а еще, хотите – верьте, хотите – нет, Дин Ламаар.

– Надеюсь, хоть без Элвиса обошлось?

– Понимаю, сообщение сильно смахивает на статью в «ультра-желтом» «падлоиде», но я лично целых два часа говорил с Ламааром.

– Так он жив?

– Не совсем. – И я пересказал Брайану события последних двух дней, закончив пафосным самоубийством Ламаара. В ответ Брайан только глубоко вздохнул. – Брайан, можете вы сказать, где находитесь?

– Пожалуй, теперь могу. Мы гостим у президента Соединенных Штатов на военной базе Форт-Леонард-Вуд, что в Миссури.

– Как вас туда занесло?

– Айк позвонил президенту и сказал, что ему необходимо спрятать своих людей. Через десять минут Айку перезвонил секретарь и предложил нам четыре военных базы, на выбор. Айк остановился на Форт-Леонард-Вуд, соблазнившись континентальным завтраком, наличием джакузи и неподкупной охраной. Вдобавок база находится в невообразимой дыре, что существенно улучшает качество нашего ночного сна. Когда мы сможем вернуться в Лос-Анджелес?

– Несколько Ламааровых киллеров до сих пор не знают, что босс отдал Богу душу, и разгуливают по стране. Дайте срок – мы и их прищучим.

– Утром Фондовая биржа открывается, – заметил Брайан. – Чем скорее Айк сможет объявить, что убийцы пойманы…

– Брайан, Гэрет и так считает, что сообщая Айку о нашем прорыве, я подсекаю раньше времени. Не забывайте – киллеры на свободе и делают свое дело. Если Айк сейчас высунется, Гэрету Черчу придется довольствоваться кроличьими ушами, а сам зверь уйдет.

– Понял. Я предупрежу Айка. Мои поздравления, коллега. Вы только что раскрыли самое крупное преступление в своей карьере.

– Я не один старался. Были задействованы несколько сот человек, в том числе моя девушка – именно она заподозрила, что «Последнее слово Дини» не такое уж и последнее.

– Майк, может, вы и удивитесь, но в теленовостях обычно не показывают интервью с несколькими сотнями задействованных. Народу нужны герои. А вы человек, который расшифровал код. Когда можно будет раскрыть все подробности, дело «Ламаар» займет первые полосы газет по всей стране, от Калифорнии до Висконсина. Детектив Ломакс, вы станете звездой эфира.

Брайан был недалек от истины. Я не стал звездой эфира в полном смысле слова, но определенно получил свои пятнадцать минут славы.

Митч Барбер сидел, прикованный за лодыжку к ножке металлического стола. Обстановка в комнате была самая что ни на есть казенная – серый линолеум и белые стены, на одной из которых имелось зеркало размером четыре на шесть футов. Барбер уставился в зеркало. Черч, Терри и я уставились на Барбера из «Зазеркалья».

Дверь за спиной Барбера отворилась, и вошел агент Мэл Стрэнг, в миру известный как Пират. Он отличался высоким ростом и худощавостью, волосы у него были рыжие и на вид жесткие, как проволока, а кожа напоминала пергамент. Возраст Пирата давно перевалил за пенсионный – кажется, мне не доводилось видеть агентов старше его. На левом глазу Пират носил черную повязку.

– А что у него с глазом? – поинтересовался я.

– Ничего, – отвечал Черч. – Это он для устрашения нацепил.

– Добрый вечер, мистер Барбер, – поздоровался Пират.

– Я требую адвоката, – рявкнул Барбер. – Мне зачитали мои права. Я сразу заявил, что без адвоката говорить не стану.

– Если бы я убил столько же народу, сколько вы, я бы тоже требовал адвоката, – заметил Пират. – Мистер Барбер, сколько вам лет?

– Восемьдесят один.

– А скажите, сэр, неужели и в столь преклонном возрасте смертный приговор вас страшит?

– Угадайте с трех раз, – буркнул Барбер.

– А вот это напрасно, сэр, совершенно напрасно, – замурлыкал Пират. – Вас всего-то привяжут к каталке, введут вам в вену иглу и повернут краник, маленький такой. Поверьте, это не самая скверная смерть. А в вашем случае ничего более эффектного и не придумаешь.

Барбер смотрел на Пирата как на сумасшедшего.

– И вообще, сэр, если вы расскажете мне все, что я хочу знать, я лично гарантирую вам смерть именно от инъекции.

– О чем вы говорите, черт вас подери? – взбеленился Барбер. – Что произойдет, если я не стану ничего рассказывать?

– Тогда дела ваши плохи, сэр, – скорбно произнес Пират. – Смертный приговор вам в любом случае обеспечен, но если вы станете упорствовать, мы посадим вас в камеру с приговоренными к пожизненному заключению, убийцами или сексуальными маньяками. Одиночка вам не светит, так и знайте. Защита – тоже. А известно ли вам, мистер Барбер, сколь огромное количество заключенных имеет собственные, зачастую извращенные понятия о справедливости? Представляете, что эти отбросы общества подумают, едва увидят вас, такого белого, такого богатого, такого беззащитного? А подумают они примерно следующее: «Кто-то должен заплатить за смерть бедолаг, которые ни за что ни про что взорвались в „Королевском бургере“». Но сразу вас не убьют, даже не надейтесь. Вот тогда-то вы и поймете, что я имел в виду, говоря «не самая скверная смерть». Ну так как, хотите избежать тюрьмы?

Барбер заскулил и отчаянно закивал.

– Вот и славно, сэр, вот и славно, – обрадовался Пират. – Итак, вы и ваши партнеры наняли целый отряд киллеров. Даю вам тридцать секунд, чтобы вспомнить, кто они такие и где конкретно сейчас находятся. По истечении тридцати секунд я вас покину, с тем чтобы сделать аналогичное предложение вашим приятелям. Тот из вас, кто одумается первым, будет иметь смертельную инъекцию. Оставшихся будут иметь заключенные. – Пират нехорошо рассмеялся. – Часто и грубо. Время пошло.

Барбер запаниковал.

– Очень хорошее предложение, – промямлил он. – Я обговорю его со своим адвокатом, как только он сюда прибудет.

– Надеюсь, сэр, он не застрял в пробке, – заметил Пират, глядя на часы. – Потому что предложение мое потеряет силу через шестнадцать секунд. Через пятнадцать. Четырнадцать. Тринадцать.

– У меня хороший адвокат, – гнул свое Барбер. – А мозги мне уже промывали. Меня грозились убить, если я пойду на попятный.

– О, конечно, слышал я про знаменитую отмазку в духе Третьего рейха, – сказал Стрэнг. – Я, дескать, только исполнял приказы. Так, шесть секунд, пять, четыре…