class="p1">Грустно, да. Тоскливо, господа.

— А знаешь, что меня еще во всей этой бодяге раздражает? — сказала я. — Что этот недопесок ваш, Козлов, был где-то в чем-то прав. На врача вредителя-то он по делу ведь нацелился…

Тесалов усмехнулся:

— Он не наш. Но следует признать — догадливый летеха. Ошибся адресом, но — да, упертый мент, хотя, конечно, малость отмороженный. Таких использовать вслепую хорошо… Кстати, мы его завербовали.

— На чем-то подловили?

— На фига? Позволили ему узнать чуть больше, чем полезно для карьеры. И для здоровья тоже, кстати говоря. Товарищ проявил благоразумие. — Майор пожал плечами: — Оформили ему подписку о сотрудничестве, нехай себе при случае стучит. Авось на что-нибудь сгодится в роли информатора. Вообще-то говоря, он нам не так уж интересен…

Хотела я спросить: «А я?» — но воздержалась.

Спросила вместо этого:

— А ты? Ты-то что забыл в милиции, Тесалов?

— Ну всё тебе скажи. Сама не угадаешь?

— И всё же, Юра?

— Ну, для начала я изображал прожженного мента, открытого для криминальных предложений. Внедрялся в группировку, так сказать. Похоже было?

— В первом приближении.

Ответ меня не удовлетворил. Неполностью — шаблонно как-то очень. Сдается, что-то тут майор по-прежнему скрывал. А впрочем, черт ты с ним, пускай этот сюжет среди других останется за скобками.

В жизни многое…

Да, раз уж зашла речь, то еще два слова о милиции. Кое-что Тесалов всё же рассказал. По делу о Басмаевской преступной группировке был арестован подполковник Новодворцев. А ведь на вид такой приличный гражданин…

— На самом деле, Новодворцев — сволочь редкая, — сказал майор. — Стрелял бы я таких.

Он ведь всерьез.

— А кто тебе мешал? При задержании?

— Не я же его брал.

— Я как бы в принципе.

— Ну, если как бы… Как бы есть приказ. К тому же Новодворцев знает многое. Несмотря на скромный, в общем, чин, на должность, так сказать, районного масштаба, подполковник был накоротке с иными генералами. Сволоты и в Главке предостаточно. Навар туда, наверх, с «земли» идет, кому-то надо эту «землю» контролировать. Заметь, что деньги с криминала он имел немалые. Но никаких тебе особняков, крутых апартаментов в центре города, машин, блядей. Неброско жил, хитро, умел считать ходы. Касательно тебя…

— Я догадалась. Басмаев с его помощью готовил мне крючок. Не так ли, герр майор? — Майор кивнул. — Не слишком хитрый ход.

— Согласен, простенько. Тогда другой пример. Это было до твоей истории. При Новодворцеве начальником убойного отдела служил майор Юрзинов. Я с ним знаком еще по службе в армии. Юрзиныч — он из правильных ментов, встречаются еще такие, хоть и изредка. Так вот, майор под Новодворцева копал. Копал без шума, осторожно, грамотно. Но тот почуял… Дальше продолжать?

— Валяй.

Мне было не особо интересно.

Хотя опять-таки, коль скоро зашла речь…

— Майора было решено по-тихому убрать. Не здесь, не в городе. Мент как-никак не бомж, всегда есть некий риск. Короче говоря, Новодворцев организовал ему командировку. На солнечный Кавказ, билет в один конец. Там было слово за людьми Басмаева. Никто и никогда концов бы не нашел. В Чечне всё спишется.

— Но тут вмешались вы?

— Юрзинов дал кое-какую информацию. Своим, ментам, майор не доверял. Да, тут вмешались мы. Времена теперь хоть и не те, былинные, но до сих пор мы кое-что могём. На днях культурно взяли исполнителей… Госбезопасность, знаешь ли, не спит.

— Ага, она обычно просыпает.

— Не в этом случае. Юрзинов жив-здоров. Кавказское звено в цепочке вот-вот вскроется. А заодно и в Петербурге кое-кто с верхов слетит… Не так всё мрачно.

— Да? Хотелось бы.

Всё это, впрочем, не мои проблемы. Ну, разве косвенно…

(Нет, Дайана, всё-таки ты баба. Как ни пыжься, баба ты и баба, натуральнейшая баба ты и есть. Чем, признаться, лично я довольна.)

Неслышно падал снег.

— А знаешь, что меня порядком удивляет? — вернулась я к «своим» проблемам и делам. — Ты вроде бы сказал, что Басмаев хорошо сидел на наркотрафике. Это же какие деньги-то…

— Серьезные. Весьма.

— Тогда к чему ему квартирные аферы? Пожиже уровень. Ну, двадцать, тридцать, пятьдесят квартир, по пятнадцать — двадцать тысяч долларов, не более… Хотя и миллион, конечно, хлеб. Пожалуй, даже и с икрой.

— Вот именно. Не забывай, жилье растет в цене — процентов тридцать в год. Уже прямой резон… Я, правда, думаю, что фишка здесь не в этом. Не только в этом. Ты ж сама заметила: Басмай квартиры отдавал своим. Вполне возможно, кстати, что задешево. Условно говоря, он создавал свой тейп. Этакая, знаешь ли, карманная диаспора: все друг за друга, свой сугубо круг. Разумеется, своя же иерархия. С точки зрения среднесрочной перспективы Басмаев делал очень сильный ход.

А ведь пожалуй. Будучи врачом, сталкивалась я с подобной «черной» публикой. Обычно вся эта среда — голимый криминал. Народец наглый, исключительно нахрапистый. По отношению к чужим не брезгует ничем. Живут в своем кругу, цивилизованный уклад не принимают. Ассимилировать их невозможно в принципе — скорее нам они навяжут шариат…

— Как опухоль. Злокачественная, с угрозой метастазов, — задумчиво сказала я. — Ты националист?

— Я русский офицер. А значит, патриот. Такой ответ тебя устроит?

— Более-менее. Их, кстати, выселят? Тех, кто урвал квартиры?

Тесалов приспустил стекло и закурил.

— Не думаю. Нет, вряд ли, власти не рискнут. А если и рискнут, диаспора откупится. Не в первый раз и не в последний раз. Всегда найдутся всякие… политики. Такая жизнь.

Что ж, я не удивилась.

Да, это тоже жизнь.

Любимый город может спать спокойно.

— Не стоит, Яна, даже не трудись. Легко могу представить, что ты скажешь. Поверь мне на слово, всё это так, вершки. Я как-нибудь тебе за-ради интереса дам посмотреть закрытый материал. Есть статистические данные об изменении национального состава населения по основным российским городам. По Питеру, Москве, по городам Сибири, Дальнего Востока. Ты приужахнешься.

Вот не было печали.

— Тебе не кажется, что я уже и так узнала больше, чем м-м… полезно?

— Привыкай. Смотри на вещи проще.

— Обязательно.

Парадно падал снег.

— И как тебе служить такому государству, а, майор? — спросила я.

— А как тебе лечить? Люди тоже временами сволочи. Тем более я присягал служить отечеству, заметь, не государству. А это — большее.

Пожалуй.

— Соглашусь.

— Знаешь, у меня один приятель был. Так когда-то по такому поводу примерно он говаривал: мы можем выстоять. Пусть и не победить, но выстоять мы однозначно можем… Ну да, сейчас у нас такие времена. Но любые времена — они же временно.

«Блажен, кто верует», — хотелось мне сказать.

Впрочем же, и верить мне