Блез подошел к сыну и положил руку ему на плечо.

– Мы бы почли это за честь. – Переполняемый чувствами, он откашлялся. – Мои дети… они рассказали мне, как вы утешали их. Как подарили им надежду. Я никогда не смогу отплатить вам за вашу доброту.

Близнецы украдкой покосились на Зенну и Серафину. Зенна пожала плечами. Она ухитрилась как-то надеть искристое платье цвета фуксии, и хотя ожоги от звеньев цепи уродовали ее кожу, в остальном, кажется, Зенна не пострадала. Серафина тоже. Ее броню покрывала кровь, но, похоже, чужая. Я изумленно уставился на них.

– Как им удалось сбежать?

– Кому? – спросила Лу. – Что случилось?

– Ведьмы… они поймали Зенну с помощью волшебной цепи.

– А. – Лу едва уловимо улыбнулась. – Цепи Тараска.

– Как в рассказе Зенны.

– Она ведь говорила, что это не ее настоящее имя.

Я нахмурился, а Лу потянула меня искать остальных.

* * *

В конце концов мы пришли в кондитерскую Пана.

За заколоченными окнами отец Ашиль и двадцать охотников пытались освободить своих братьев. Филипп, оказавшийся в ловушке из корней деревьев, все еще выкрикивал приказы. Никто его не слушал. Когда его наконец освободили, он яростно замахнулся на отца Ашиля, но тот, словно крепкий юнец, ловко увернулся и сбил обидчика с ног. Усмирить Филиппа смогли лишь пятеро охотников. Еще один надел ему кандалы на запястья.

– Да как вы смеете! – Филипп яростно бился в оковах, вены пульсировали у него на лбу. – Я капитан шассеров! Отец Гаспар! – Кровеносные сосуды у Филиппа грозили вот-вот лопнуть. – Позовите ОТЦА ГАСПАРА!

Отец Гаспар не внял его зову. Он сидел на корточках, спрятавшись за деревом в алтарной. Шассеры увидели его там, когда искали королеву Олиану, которая оказалась в ловушке под трибуной. У королевы была сломана нога, но впереди ее ждала боль пострашнее. Я не завидовал охотнику, который расскажет ей о дочери. Впервые за долгое время я вообще не завидовал ни одному охотнику.

Не зная, что делать с Филиппом, Жан-Люк и Селия приковали его цепью к лошадиному столбу подальше от людей, где его не было слышно. И слава богу.

Через пару минут они присоединились к нам в кондитерской.

Рухнув на свободный стул, Жан-Люк провел рукой по лицу.

– Нам нужно найти укрытие для жителей как можно скорее. Попросим горожан дать кров тем, кто лишился дома.

Селия сидела рядом с ним, тихая и спокойная. Ее белоснежное лицо было измазано сажей, волосы промокли от дождя Коко. От пота. Из раны на виске все еще текла кровь. Селия показала на дверь мясной лавки по соседству.

– Раненым нужно лечение. Надо позвать целителей из ближайших крупных городов.

– Господи! – Жан-Люк застонал и вскочил на ноги. – В лазарете были священники? Кто-нибудь проверял, нет ли выживших?

Мы непонимающе переглянулись. Жан-Люк покачал головой и вышел на улицу, чтобы найти отца Ашиля. Селия, однако, не пошла за ним. С тревогой она поглядывала на нас, сцепив руки на коленях.

– Гм-м… Лу? Ты не могла бы… прости, пожалуйста, но… не могла бы ты вернуть мое платье?

Лу растерянно моргнула. Сипло рассмеявшись, Селия указала на свои доспехи.

– Ой. – Лу тоже посмеялась и взмахнула рукой. Воздух наполнился резким ароматом магии. – Да, конечно.

Броня Селии превратилась в черное траурное платье. Она с тревогой похлопала себя по талии. Не знаю, что Селия нащупала там, но она мгновенно расслабилась. Пусть и совсем чуть-чуть.

– Отлично. Спасибо большое. – Она лучезарно улыбнулась Лу. Быстро взглянула на меня. Необъяснимо… многозначительно. Но, когда Жан-Люк позвал ее, Селия поморщилась и пошла к двери. – Вернусь через минуту.

Лу посмотрела ей вслед с озадаченной улыбкой и встала на цыпочки, чтобы понаблюдать за Сели-ей через окно.

– Что это было?

– Она, наверное… очень любит платья?

Лу закатила глаза.

Вскоре в кондитерскую пришли Коко и Бо. Слезы блестели на щеках Бо, но он едва заметно улыбнулся и вытер их. Затем пододвинул стул и сел рядом с Лу, обхватил ее голову и взъерошил ей волосы.

– Рид сказал тебе, что я спас ему жизнь?

Лу не оттолкнула его.

– Нет.

– Тогда он просто невероятный осел. Я метнул нож с такой точностью, что это посрамило бы Алую Смерть…

– А еще ты поджег меня, – язвительно сказал я. – И Лу тоже.

– Чепуха. Это все мелочи жизни. – Театрально вздохнув, Бо задержал Лу в объятьях еще на мгновение. Встретившись взглядами, оба они помрачнели. – Как поживаешь, сестренка? – серьезно спросил он.

Лу вцепилась ему в предплечье.

– Думаю… теперь лучше. Постепенно прихожу в себя. Как… как будто наконец-то могу вздохнуть свободно. – Она сжала пальцы и быстро заморгала. – Мне так жаль, Бо. – Она посмотрела на Коко, и Бо выпустил ее из своих объятий. – Я очень соболезную всем вам.

Коко рисовала узор в крупе, рассыпанной по столу.

– Я потеряла мать давным-давно.

– А я отца, – тихо проговорил Бо.

Но не Викторию. Чувство вины захлестнуло меня еще сильнее. Я уже многое пережил и потому знал, что это чувство меня не покинет. В смерти Виктории не было никакого смысла, не было слов, способных умалить боль от этой утраты, оправдать ее. Но то же можно было сказать и о ведьминых детях, которых мы когда-то сжигали. Виктория заслуживала лучшего. Все они заслуживали лучшего.

И мы тоже.

Я поднялся и вытянул шею, ища взглядом Пана. Когда я вошел, он тут же исчез в задней комнате, но вечно прятаться от меня Пану не удастся. Я подошел к стойке и позвонил в колокольчик. Затем еще раз. Если тихий голос в моей голове и отчитывал меня – называл грубияном за то, что я досаждаю пекарю, который рисковал жизнью и здоровьем ради меня, – я не обратил на него внимания. Ведьмы не загасили огонь в его печи. Если Пан не сможет испечь булочки, я сам этим займусь. Уж как-нибудь да справлюсь.

– Что ты делаешь? – Лу настороженно посмотрела на меня из-за стола. – Будь повежливей с Паном.

– Я всегда вежлив с…

– Ты звонишь в колокольчик.

– А разве не для этого он здесь?

– Пан же не кот, Рид, – усмехнулся Бо.

– В колокольчик звонить невежливо, – согласилась Коко.

Лу кивнула.

– Это раздражает.

– Жутко раздражает, – вторил ей Бо.

Я скорчил им всем гримасу.

– Я вообще-то булочек нам купить хочу. – Обращаясь к Лу, я проворчал: – Кажется, тебе я точно должен одну.

Лицо Лу мгновенно прояснилось. Она наклонилась, вцепившись в стол. Ее глаза сияли.

– А я говорила тебе, как шикарна сегодня твоя задница?

Я фыркнул, и в эту секунду появился Пан. Нахмурившись, он поспешно