и Рейсс предавались незатейливым радостям езды на санях по замерзшей Эльбе, несмотря на многочисленные предупреждения. На улице немного потеплело, и кое-где лед истончился и стал попросту опасным для подобного вида развлечений. Но их это не заботило! Взбалмошные юноши под любопытными взглядами праздных прохожих, заполнивших набережную, во весь дух понеслись по заледеневшей реке! И не без ожидаемых последствий — лед, слишком тонкий в некоторых местах, провалился, и холодная вода поглотила сани!

За считанные секунды Мориц поднялся на поверхность и быстро подплыл к кромке льда. Однако, позвав Рейсса, он с ужасом понял, что Генрих не откликается на его зов. Не колеблясь ни минуты, он вновь нырнул и вытащил из-под воды своего друга. Тот был без сознания. Лошади же, которые везли сани, выбрались самостоятельно... Само собой, потерпевших тут же обступила толпа, им дали теплые покрывала и горячий грог, чтобы хоть немного согреть их. После этого Мориц отправился домой, чтобы переодеться. А жена его тем временем уже родила сына. Мориц обнял ее и поблагодарил, поздравил с рождением младенца, а потом, несмотря на недовольство Ульрики, помогавшей наследнику появиться на свет, забыв про свой ревматизм, отправился в кабак праздновать радостное событие со своими друзьями. К несчастью, ребенок, на состоянии здоровья которого плохо сказались постоянные слезы и нервные срывы матери, прожил лишь несколько дней.

В этом печальном событии Мориц увидел знак судьбы. Он ведь знал, что брак не для него, а семейная жизнь — тем более. Сам он никогда не понимал, что такое настоящая семья — он жил вдали от матери, постоянно перемещался из города в город, служил разным правителям. Он любил битвы, сражения с саблей наголо, военные лагеря — это было ему знакомо и понятно. А тем временем в этой нескончаемой войне со Швецией, которая должна была возобновиться к весне, начался особенно острый этап: теперь даже Польша находилась под угрозой. И Морицу не стоило никакого труда получить от отца разрешение присоединиться к своему полку, направлявшемуся в Померанию.

Никогда еще отъезд из дома не приносил ему столько радости! Юный полковник находился буквально на седьмом небе от счастья: он снова окажется в гуще сражения и вдалеке от семейной жизни! И вот, с пятью офицерами и двенадцатью солдатами, он отбыл в Сандомир, место сбора саксонских и прусских войск.

* * *

Вечером, когда небольшой отряд достиг городка под названием Крашнитц, их встретила новость о том, что стороны подписали мирное соглашение. Справившись с постигшим его чувством глубокого разочарования, молодой граф Саксонский решил остановиться на постоялом дворе, единственном в этом городе, и ждать дальнейших распоряжений. Они поужинали и отправились спать, чтобы восстановить силы после долгой дороги. Тихая ночь опустилась на маленький городок. И вдруг тишину нарушил стук копыт — к Крашнитцу приближался крупный конный отряд. Один из офицеров бросился к окну — отряд шведской конной кавалерии окружил здание, в котором они заночевали. У Морица было лишь восемнадцать человек, тогда как снаружи их были сотни, и намерения их были вполне ясны. А как же перемирие? Мир оказался лишь ложным слухом. Граф Саксонский рассмеялся. Восемнадцать человек против восьми сотен? Великолепное соотношение сил! Прекрасный шанс показать свою выдержку, хладнокровие и твердость духа.

Нескольких солдат он разместил на первом этаже, остальных — на втором, у окон, откуда они могли открыть огонь по противнику, оставаясь при этом в полной безопасности. В полу проделали несколько отверстий, чтобы обстреливать тех, кому удастся пройти внутрь здания. Как потом выяснилось, это безумное сражение продолжалось пять часов. Как только враги взяли первый этаж, Мориц приказал своим солдатам подняться наверх, и они продолжили обороняться с помощью штыков. И уставшие враги вынуждены были отступить, оставив часовых у постоялого двора — они надеялись, что днем осажденные выйдут из своего укрытия и сдадутся.

Но именно этого Мориц не мог допустить. Его самого ранили в бедро, но отряд не понес ни одной смертельной потери. Все солдаты были живы, хотя некоторых и ранило, к счастью, несерьезно. И у них оставался лишь один способ спастись — с боем проложить себе путь сквозь отряд противника и добраться до спасительного леса, находящегося неподалеку. А для этого нужно было продержаться до ночи, и тогда у них мог появиться серьезный козырь — внезапность.

И вот, когда наступила ночь, маленький отряд графа Саксонского под прикрытием темноты вышел с постоялого двора. Шведские солдаты спешились, оставив своих коней. Мориц и его спутники прокрались в дремлющий лагерь врага, прихватили ружья и несколько лошадей, а остальных отпустили, а потом во весь опор поскакали к Сандомиру. Там их встретили овациями.

* * *

1 августа Мориц во главе своего полка атаковал Узедом, а затем принимал активное участие в осаде Штральзунда, который защищал сам Карл XII. Вот уже второй раз Мориц оказался у стен этого города, мечтая увидеть легендарного короля-полководца. Он принимал участие во всех атаках, когда противник пытался выйти из города, и во всех штурмах. И однажды, во время одного из нападений, молодой граф увидел его, самого Карла XII, окруженного гренадерами, благодаря которым королю и удалось скрыться. Однако при этом он успел весьма учтиво ответить на низкий поклон молодого человека, который никогда уже не забудет этой встречи...

На следующий день Штральзунд капитулировал. Мориц, сумевший завоевать себе хорошую репутацию во время этой кампании и которого все просто обожали, вернулся в Дрезден. Там он не находил себе места от безделья — пришел черед действовать дипломатам, а ему снова было нечем заняться. Разве что только развлекаться. Если можно так сказать...

И тут судьба вновь вмешалась в его жизнь и отняла ту, которая с самого детства поддерживала его и защищала. Анна София, вдовствующая княгиня Саксонская[61], скончалась в первых числах января, и для юноши это было горькой утратой: он любил эту уже немолодую женщину, которая в детстве называла его «маленьким чудом». Ее кончина оставила Морица беспомощным перед лицом его извечного врага — Флеминга!

Для Флеминга же смерть Анны Софии оказалась настоящей удачей: теперь, во время войны, бастард оказался в его руках вместе со своей женой, совершенно безоружный. Уж этой ситуацией он сумеет воспользоваться, и не без помощи политических интриг!

В данный момент Дания и Пруссия производили раздел Померании, и Флеминг, этот вездесущий кабинетный министр, склонил Августа к решению уклониться от конфликта. Власть в Польше, пусть и шаткая, вполне удовлетворяла его амбиции. И, по его мнению, на данный момент не было никакого