— Одолжу, если ты встанешь на мою сторону. Ты уже решил?

Отодвинув тарелку с пельменями, я начал смеяться. Показав Россу средний палец, сказал:

— Хрен я когда на твою сторону встану, дедушка. У меня своя пьеса, и в ней ты никем, кроме трупа, не выступаешь. Уяснишь наконец-то, или повторить?

— Нет, не стоит повторять, мне неприятно слышать такое. Скажи мне, Никита, чего ты всем этим пытаешься добиться?

— Добиться? Нет, добиться я ничего не пытаюсь, я твёрдо уверен — задуманного добьюсь. Кстати, есть один запасной вариант исхода этой ситуации, и он тебе понравится больше, потому что в нём ты выживешь. Замечу, шансов маловато, но они есть.

— Не понимаю, зачем пытаешься казаться наивным, но хочу понять это. Никита, ты хотя бы представляешь, кем я стал? Рассказать о моих способностях?

Я уверенно перечислил то, что очевидно, потому что собственными глазами видел.

— Абсолютная мимикрия, или просто невидимость, ты способен спрятаться так хорошо, что тебя невозможно увидеть. Более того, учуять запах или услышать тоже не получится. Это, дедушка, твоя первая способность, её угадать было нетрудно.

Росс кивнул:

— Ты угадал, умение быть невидимым мне доступно. Продолжаешь?

Я кивнул:

— Без промаха — регенерация. Не стоковая, конечно, а усиленная, и минимум на порядок, а то и на два порядка, то есть в сто раз. Если бы ты отказался от этого улучшения, то слыл бы идиотом, но ты не отказался. Бонус такой регенерации — отсутствие старости, все клетки обновились, вернулась молодость.

Взмах ножом, и на запястье Михаила появился приличный порез. Секунда, вторая, третья… Примерно на седьмой от раны не осталось ничего, даже шрама. Впечатляет!

Не показав удивления, я продолжил:

— Третья способность — телепортация. Ну и четвёртая, как без неё, телекинез… А, ещё и пятая, чуть не забыл, ты умеешь читать мысли. Возможно, что одним чтением дело не обходится, влезать в чужой разум и наводить там свои порядки, скорее всего, тоже способен. Угадал?

— Всё точно, как сказал. Никита, это всё?

— Не всё, про умение выставлять непробиваемую защиту, некое силовое поле, я не забыл. И про энергетические удары, силу которых познал на своей шкуре Рагхар, тоже помню. На этом, пожалуй, всё, остальное мне неведомо.

— Если я буду честен с тобой, то могу рассчитывать на взаимность?

— Можешь, — ответил я и сделал подобия поклона. — Огорчать любимого дедушку точно не стану, обещаю честность.

Росс рассказал:

— Скорость, мне под силу быть быстрее обычного землянина в четыре-пять раз, но до уровня Рагхара всё же далеко, а если брать в пример Скарга, нашего предка, то в сравнении с ним я просто черепаха. Сверхсила, при желании без труда подниму груз массой в тонну и даже брошу его на несколько метров. Выносливость, почти не способен устать, давно забыл, что такое сон. Ну и совсем мелочи, такие как умение дышать под водой и отлично видеть в темноте. Это всё, большее количество модернизаций для меня опасно, могу умереть. Теперь твоя очередь, Никита. Расскажи мне, как, оставаясь обычным человеком, ты умудряешься прятать от меня свой разум.

Рассказывать свои секреты не планировал, поэтому ответил вопросом:

— А сам не можешь догадаться?

— Догадок множество, но ответ должен быть всего один, и он мне неведом. Одно из близких предположений — во всём виновата программа Основы изначальной, которую ты называл Всезнайкой. Я избавил тебя от этой ноши, значит, Основа ни при чём. Говори свой секрет, ты обещал.

— Да, обещал. — Я остановил вилку у самого рта. Подумав, всё же съел пельмень, а затем продолжил: — Любимому дедушке готов пообещать хоть что, все секреты открою, но ты не мой любимый дедушка, я вообще тебя родственником не считаю, не заслужил. Ну что, есть ещё вопросы? Или на мои отвечать будешь?

Мой поступок мог разозлить Росса, но узнать мне об этом не суждено, ситуация кардинально изменилась, не до разглядывания эмоций на лице собеседника стало. Виновника изменений не сложно угадать, берсерк Рагхар, всё не успокаивается, дурак бронированный.

Стол не перевернулся, не подпрыгнул, не сдвинулся в сторону — он буквально взорвался от мощнейшего рывка медведя. В полёт я отправился вместе с едой, обломками и ещё целым стулом. Спасибо Россу, в стену ударилось всё, кроме меня, потому что оказался остановлен, буквально в кокон попал, то самое силовое поле. Осознав всё, сильно удивился темноте, потому что хотел посмотреть на то, как будет происходить бой. Почему-то наивно понадеялся, что, защитив меня, Михаил оставил себя без защиты и его ждёт смерть. Рагхар просто обязан воспользоваться случаем и разрубить нехорошего человечишку напополам повдоль. Эх, не бывает всё так просто…

* * *

Такого неба я никогда не видел. Тяжелое, низкое, давящее, заставляющее неосознанно пригибаться, навевающее лишь мысли о смерти. Если над человеком подвесить гигантскую плиту из змеевика и медленно опускать её, то разницы он не поймёт. Небо места, в котором очутился, выглядит именно так. В нём нет солнца, там вообще ни для чего нет места. Есть лишь смерть, так выглядят мёртвые небеса.

Нет смысла смотреть по сторонам, потому что мир, в котором довелось оказаться, одинаков. Искусственный — самое подходящее слово, характеризующее его. Ощущение, что нахожусь в огромной песочнице, в которой неведомый исполин баловался постройкой одинаковых холмов из чёрного песка. Будь здесь ветер, то он превратил бы всё в ровную пустыню, но нет ветру жизни в этом мире, здесь только смерть. Она везде, на небе и на земле.

Рагхар не подвёл, сумел достать Росса саблей, разрубил прилично. Лезвие начало путь на правой ключице и наискосок устремилось к левой ноге, самую малость не довершив путь. Одной ладони не хватило, чтобы разрубить надвое, и это плохо.

Удерживая туловище от распада левой рукой, Росс смотрит на меня безжизненным взглядом. Не теряя ни секунды, спешу достать пистолет и слышу хриплый шёпот:

— Не делай этого, Никита, если хочешь выжить. Мне достаточно подумать, и ты будешь мёртв. Плевать, что только что почти лишился жизни, спасая тебя, убью без сожаления.

— В этом весь ты, дедушка, — ледяным голосом сказал я. — В тебе нет любви и никогда не было её. Не говорю о себе, так как являюсь чужим для тебя человеком. Речь идёт о твоих родных, самых близких, о детях. Помнишь, как пожертвовал дочерью? Жену свою помнишь? Про сына не говорю, он остался жив, но такой жизни врагу не пожелаешь, без памяти живёт человек, страдает.

— Ты мне нотации читать будешь?

Получается, Росс начинает выходить из себя, показывает психи.

— Нет, мне это без надобности. — Я огорчённо вздохнул. — Жалею, что у Рагхара ничего не вышло, неправильно он ударил, надо было от левого плеча к правой ноге бить, не наоборот. С рассечённым надвое сердцем шансов выжить у тебя наверняка бы не было, а если бы и были, то меньше, уверен в этом.