Дефляционный эффект был значительным. Резкое ужесточение условий кредитования позволило американской экономике преодолеть пропасть. После того как в первой половине 1920 года темп годового роста инфляции достиг 25 %, во втором полугодии уровень цен в годовом исчислении снизился на 15 %. Столь резкое изменение является уникальным во всей истории регистрации макроэкономических показателей в США. В период Великой депрессии дефляция была еще более острой, но она не следовала за периодом стремительной инфляции. В 1920 году снижение цен привело к резкому падению промышленного производства и скачку безработицы. К январю 1921 года, согласно оценке Совета Национальной промышленной конференции, безработица в промышленности превышала 20 %.

Но больше всего пострадало сельское хозяйство. Для американских фермеров условия торговли резко ухудшились, и их так и не удалось восстановить до конца XX века. В 1890-х годах политическая общественность США была поражена широкими выступлениями аграриев, вызванных все той же разрушительной дефляцией. Уильям Дженнингс Брайан сумел захватить руководство Демократической партией. Если бы ему удалось одержать победу на президентских выборах 1896 года, он бы выступил за уход США от золотого стандарта. Институциональные нововведения Вильсона в 1913 году были направлены на то, чтобы похоронить эту тему. Политика «Новой свободы», предусматривавшая снижение тарифов в интересах фермеров, занятых производством экспортной продукции, и потребителей из числа рабочих, а также передачу ФРС новых функций управления, должна была изменить баланс американского капитализма в прогрессивном направлении. Резкие изменения в период с 1919 по 1920 год показали, что эти новые институты не обладают достаточной прочностью, чтобы выдержать небывалый груз тягот войны. Волнения поднялись не только в рабочей среде. Резкое падение цен на хлопок привело к тому, что среди фермеров появились «ночные всадники», угрожавшие поджогами хлопкоочистительных фабрик и складов, предлагавших неадекватные цены. Новое поколение популистов организовало межпартийный «блок фермеров», который выступил с резкими обвинениями в «преступлениях 1920-х годов» против вильсоновской ФРС. Одной из первых акций предстоящего съезда республиканской партии должно было стать заседание объединенной комиссии Конгресса для проведения слушаний о положении в сельском хозяйстве. Это ставило уходивших из власти демократов в неловкое положение[1026]. А Джон Скелтон Вильямс, бывший валютный инспектор в администрации Вильсона, подлил масла в огонь нараставшего протеста аграриев, возложив вину за неверные действия во время кризиса и обрушение цен на сельскохозяйственную продукцию на группу заговорщиков с Уоллл-стрит[1027].

На юге страны и в значительной части западных штатов аграрный кризис привел к возрождению Ку-клукс-клана. Массовое недовольство жителей самого центра страны и хорошо отработанная система набора привели к тому, что численность членов этой организации увеличилась с нескольких тысяч в 1919 году до 4 млн человек к 1924 году, что, как заявляли члены Ку-клукс-клана, составляло одну шестую от числа всего дееспособного белого мужского населения странь[1028]. Тысячи новобранцев массово вступали в ряды организации во время факельных шествий. На севере Флориды целые кварталы были очищены от проживавших там чернокожих. В 1923 году Техас, Алабама и Индиана повторно направили в Сенат своих кандидатов из числа членов Ку-клукс-клана. Южный Иллинойс был охвачен «клановыми войнами» между белыми. В Орегоне политика штата полностью определялась местным Великим гоблином. В Оклахоме влияние Ку-клукс-клана на законодательную и судебную систему штата и на полицию было столь велико, что губернатор штата был вынужден ввести военное положение.

В 1920 году ошеломляющий переход от инфляции к дефляции подготовил почву для унизительного поражения демократов на выборах. Уоррен Хардинг, выдвинутый от республиканцев, одолел своего незадачливого оппонента от демократов, набрав 60 % голосов, в то время как его противнику удалось заполучить лишь 34 % голосов. Это поражение привело к тому, что остатки демократической партии превратились в инструмент распространения влияния Ку-клукс-клана по всей стране. В 1924 году на съезде демократической партии, ставшем печально знаменитым как «Кланбейк», сторонники Ку-клукс-клана чуть не развалили партию, стремясь не допустить выдвижения кандидатуры Эла Смита, католика, выступавшего против суда Линча. Потребовалось добиться рекордного перевеса в 103 голоса, чтобы воспрепятствовать выдвижению кандидата, пользовавшегося симпатиями Ку-клукс-клана, которым оказался никто иной, как Уильям Гиббс Макаду, зять Вудро Вильсона, занимавший во время войны пост министра финансов[1029].

IV

Вильсон останется в Вашингтоне вплоть до своей кончины в феврале 1924 года. Принято считать, что после его ухода из Белого дома первая волна американского интернационализма пошла на спад. На смену ей пришел период изоляционизма. Но сегодня идет полемика о том, что такая терминология свидетельствует о неправильном понимании истории. Если же признать, что Вильсон был тем, кем он был на самом деле, – представителем ярого национализма, характерного для периода, когда новое столетие шло на смену предыдущему, и построенному на притязаниях Америки на исключительное превосходство в глобальном масштабе, – то еще более удивительной станет преемственность между администрацией Вильсона и пришедшей ей на смену республиканской администрацией. В самом начале рецессии, в мае 1920 года, сенатор Уоррен Дж. Хардинг, выступая в Бостоне, произнес фразу, определившую не только его президентскую кампанию, но и весь период его нахождения на посту президента: «Сегодня Америка нуждается не в героизме, а в выздоровлении; не в универсальных патентованных средствах, а в нормальной жизни». Далее он сказал еще одну примечательную вещь: это призыв «не к погружению в интернационализм, а к сохранению победоносного национализма»[1030]. Победоносный национализм в полной мере характеризует не только политику республиканской администрации в 1920-х годах, но и политику администрации самого Вильсона. Победоносный национализм не означал ухода в себя или изоляции страны. Он по определению был обращен к внешнему миру, но при этом в одностороннем порядке заявлял о своей исключительности.

В свете ожесточенных дискуссий, которые современники вели по вопросу об этническом составе Америки, обеспокоенности подрывной деятельностью извне и растущей безработицей, было неудивительно, что еще осенью 1920 года Конгресс активно обсуждал «настоящий 100-процентный американский закон об иммиграции»[1031]. Через несколько недель после инаугурации Гардинг утвердил закон, в соответствии с которым число иммигрантов должно было уменьшиться с 805 228 человек в 1920 году до 309 556 человек в 1921–1922 годах. Иммиграция из Южной и Восточной Европы, а также Азии была сведена к минимуму. В 1924 году число иммигрантов было сокращено еще раз – до 150 000 человек в год. В течение столетий Новый Свет был открыт для искателей приключений. Преграда на пути потока трансатлантической иммиграции знаменовала собой самый решительный уход от либерального модернизма XIX века и переход к нарастающей централизации национально-государственного управления в XX веке.