Киннан нахмурился:

— Оба погибли. Вернее, Эврига убили, а Колвина усмирили.

Несмотря на царящую на острове жару, Фейлану внезапно стало холодно. Он не сдержался и зябко поежился.

— Ведьмы их разоблачили?

— Похоже, что так. Или же они имели глупость попасться на чем-то другом.

— И как это случилось?

— Подробностей не знаю. Мне известно лишь, что Эвриг был в Манхайне, гостил у Колвина, когда на них напали. А в Кованхаре вообще не слышали об этом происшествии, ведьмы все скрыли и уже целую неделю лицемерно ведут поиски Эврига в связи с его внезапным исчезновением.

— И ты до сих пор не убежал? — искренне удивился Фейлан. — Не боишься, что и за тобой придут?

— Демон уверил меня, что ни Эвриг, ни Колвин никого не выдали.

Фейлан с трудом сдержал скептическую улыбку. Он был сторонником теории, предложенной еще великим Ирданом аб Брином, согласно которой семь столетий адских мук являются не искусственным испытанием перед воплощением в демона, а объективным естественным процессом трансформации человеческой души в демоническую сущность. По убеждению Ирдана, этот процесс начинается в то же мгновение, когда душа попадает в Ан Нувин, и сопровождается полным помутнением сознания. Из сочинений черных колдунов прошлого Фейлан знал, что демоны просто впадали в неистовство, когда с ними заводили об этом разговор, а посему сам не отваживался задавать такие вопросы, но был абсолютно уверен, что на протяжении как минимум первых десятилетий (а может, и столетий) пребывания в Ан Нувине новые души находятся в бессознательном состоянии. Поэтому демон, с которым разговаривал Киннан, не мог знать наверняка, что на самом деле произошло с Эвригом аб Ферхаром и Колвином аб Девлахом…

— Значит, нас осталось четверо, — подытожил Фейлан. — А если не считать Йорверта, то трое. — И это хорошо, добавил про себя. Йорверт ему никогда не нравился, и он не мог понять, что Ярлах нашел в этом безумном парне. — Ты уже решил, кого еще привлечь?

— Есть на примете несколько кандидатур. Нейл также предложил своих знакомых, и того же я жду от тебя. А потом вместе выберем из них троих самых достойных.

— Почему троих? Почему не четверых? — спросил Фейлан. Как правило, колдуны создавали темные круги из семерых человек, по количеству ангелов, ставших на сторону Китрайла, когда тот бросил вызов Дыву. Впрочем, по мнению Фейлана, это была лишь красивая легенда… — Или один уже есть?

— Не один, а одна. Колдунья, рекомендованная Ан Нувином.

Фейлан безразлично пожал плечами. В отличие от большинства черных, у него не было предвзятости по отношению к женщинам, хотя он и считал, что им не место в Братстве — ведь на то оно и называлось Братством.

— И кто же она такая?

— Ее имени демон не назвал. Позволил ей сохранить инкогнито. Сегодня ночью мы встретимся с ней в Тындаяре. Тогда вы все и присягнете мне.

— Прямо в Тындаяре? — удивился Фейлан. — Я понимаю, ты хочешь, чтобы все было мрачно и торжественно. Но мы же там ни черта не увидим.

— Так нужно. Колдунья хочет скрыть не только имя, но и свое лицо.

— Ого! И с чего такая таинственность?

— Она живет на Тир Минегане, работает на ведьм, — объяснил Киннан. — Сколько именно, демон не сказал, но долго — свыше десяти лет.

При этом известии Фейлан просто оторопел и уставился на своего собеседника недоверчивым взглядом. На протяжении последних двух столетий все попытки Братства заслать на Тир Минеган шпионов терпели неудачу, их быстро разоблачали — максимум через месяц-другой. А тут выяснилось, что уже больше десяти лет в ведьмовской твердыне находится черная колдунья. И мало того, служит у самих ведьм!

— Невероятно. Просто невероятно… — покачал головой Фейлан. — Я преклоняюсь перед отвагой этой женщины. И восхищаюсь прозорливостью колдуна, выбравшего ее для этой миссии. Не удивлюсь, если это был Ярлах.

— Нет, не Ярлах. Эта колдунья приняла Темную Энергию уже на Тир Минегане. Формально она не принадлежит к Братству и подотчетна непосредственно Ан Нувину. До сих пор никто из наших о ней не знал, мы первые. Это проявление высокого доверия к нам.

— Да, понимаю, — медленно произнес Фейлан. — И могу сделать из этого вывод, что сейчас речь не идет о банальном убийстве Эйрин вер Гледис. Тогда бы наше участие не понадобилось.

— Да, разумеется, — подтвердил Киннан. — Демон отдал четкий приказ захватить ее живой. Это даже не обсуждается. Поэтому мне нужна твоя светлая голова.

«Хорошо, что ты это признаешь, — подумал Фейлан, польщенный его словами. — Потому что иначе нам было бы трудно поладить».

Киннан аб Мадог был человеком, вне всяких сомнений, выдающимся — в Кованхаре не принято раздавать профессорские мантии серым посредственностям. Он обладал выдающимся организаторским талантом, поэтому неудивительно, что после смерти Ярлаха именно к нему перешло руководство. Однако ему не хватало гибкости мышления, чтобы разрабатывать хитроумные планы и просчитывать все возможные варианты развития событий. К счастью, он это осознавал (что было ценным качеством для руководителя), поэтому нуждался в Фейлане с его мощным аналитическим умом.

— Твой рассказ о кузинах ведьмака натолкнул меня на одну идею, — продолжал Киннан. — Как думаешь, может, стоит надавить на Эйрин через ее отца? Насколько мне известно, в Леннире сейчас нет ведьм. Некоторое время там гостила Айлиш вер Нив, старейшие поручили ей установить в Кардугале защиту от проникновений из Тындаяра. Потом она вернулась в Эврах, ну а защита для нас не проблема. Короля можно похитить и за пределами Кардугала — скажем, на охоте, которую он очень любит.

— И что дальше? — спросил Фейлан. — Напишем письмо: «Или мы убьем твоего папочку, или позволь демонам забрать тебя в Ан Нувин»? Глупости! Возможно, какая-нибудь девушка-простолюдинка и повелась бы на этот шантаж, пожертвовав собой ради спасения любимого отца, но принцесса так никогда не поступит. Вовсе не потому, что принцессы не любят своих родителей, просто их с детства приучают ставить общественные интересы превыше личных. Для Эйрин вер Гледис это будет не просто выбор между ее жизнью и отцовской, она будет учитывать и то, к каким последствиям может привести поглощение Ан Нувином Первозданной Искры. Эти последствия она сочтет однозначно негативными, так как наверняка отождествляет добро для человечества со всемирным господством ведьм. Поэтому ее решение спрогнозировать нетрудно.

Киннан пристально посмотрел на него:

— Так ты уже рассматривал такой вариант?

В ответ Фейлан натянуто улыбнулся:

— Я же тут не только дрожал от страха. Времени на размышления хватало, и я частенько думал над тем, как почтить память Ярлаха, доведя до конца его последнее дело. Король Келлах кажется очевидным уязвимым местом Эйрин вер Гледис; а между тем, как ты сам сказал, ведьмы не охраняют его. Хотя, думаю, их старейшие были на это согласны — еще бы, такой роскошный повод, формально не нарушая бойкота, объявленного южным королевствам, фактически оккупировать одно из них, пусть и самое маленькое. Наверное, от этого отказалась сама Эйрин, так как понимала, что присутствие ведьм в Леннире не гарантирует отцовской безопасности, а только привлечет к нему наше внимание.