Поддавшись голоду, я взял таз и жадно припал к его содержимому. По мере насыщения чувства обострились, и вскоре я понял, чем меня кормил Андрей. То была кровь пришлых вампиров с примесью его собственнoй крови и отвара волшебных трав.

   От мысли, что неведомые собратья поплатились жизнями ради моего спасения, стало неуютно.

   Вылизав таз до блеска, я поставил его на пол.

   – Не подлить ли добавки? – Андрей улыбнулся, заметив, что я не выгляжу сытым.

   – Благодарствую. С меня довольно, – я испугался, что забота обо мне приведет охотника к стае и он убьет моих вампиров ради их крови.

   – Не скромничай, Тихон, - улыбка Андрея перероcла в насмешку. - Я вижу,ты не наелся. Возьму у Пыжикова сальногo поросенка. Тебе надо поправляться.

   – Ежели поросенок невелик,то я не огорчу тебя отказом, - я вылизал кисти рук с обеих сторон.

   – Дорогой дедушка, вы тут? Ау, дедуська! – снаружи зазвенели детские голоса.

   – Тута я, любимые внучатки, – радостно отозвался Андрей.

   В сарай растрепанными мандаринками влетели девочка и мальчик лет пяти – шести. Огненно-рыжие, но без конопушек, они были прекрасным отражением своей матери.

   – Вспоминайте, как вы теребили дедушку: покажи да покажи им лесного вампира! Ну-ка, разиньте глазки и любуйтесь, – Андрей подвел детей ко мне. - Вот он, лесной вампир! Его Тихоном зовут. Не пужайтесь, он ручной.

   Дети Регины внимательно изучали мою внешность. В угоду им я сверкнул глазами и показал клыки. Девочка подошла ближе и ущипнула меня за нос. Я внутренне дрогнул.

   “А ведь я сам, наверное, дедушка, и по Лабелину бегают мои внуки. Как жаль, что я не могу их увидеть”.

   – Тихон занятный, - улыбнулась девочка. – Мы возьмем его с собой?

   – Нет, золотко. Мы отпустим его в лес, когда он поправится. Тихона зашибло осиной,и пока ему нeздоровится. Вы будете помогать мне ухаживать за ним.

   – Как шелковый, – мальчик прикоснулся к моей руке.

   – Представление окончено. Детки, топайте в дом, - Андрей распахнул дверь.

   На улице мелодией тростниковой дудки гудели ветра.

***

Я прожил на привязи трое суток. Андрей с вниманием и щедростью столичного ресторатора обеспечивал меня едой, не теряя надежды завербовать на службу. Он много рассказывал о своей жизни в Петербурге.

   Регина стала человеком, о чем не жалела. Более того, она взялась преподавать молодым охотникам, оборотням и волшебникам нашу физиологию с позиции наиболее уязвимых мест.

   Андрея привело в мой лес предупреждение Маши. Волшебница почувствовала, что надо мной нависла смертельная угроза. Узнав о срочной поездке, Регина попросила Андрея взять с собой ее детей. Бывшая жена хотела меня позлить, но я только порадовался за нее. У нее теперь была счастливая семья, любимая работа, в общем, как принято говорить в ваше время, ее жизнь удалась. Регина нашла свое место под солнцем.

   – Подумай, Тихон, ты упускаешь последний шанс вернуться к людям, – Андрей снял с меня ошейник. – Выдай нам лесных разбойников,и генерал Казаркин примет тебя в охoтничье братство.

   – Я не предам стаю. Те, кого ты величаешь разбойниками, мне друзья и семья. Переместись на мое место, Андрейка. Неужто, ты бы их выдал? - я рaсправил плечи, поигрывая застоявшимися мускулами.

   – Ой, Тихон! По всей видимости,тебя не переделаешь. Ты до смешного верен увертливым прихлебателям. А ведь неладное чего случись – они тебя продадут с потрохами. Упаси Бог от таких друзей, – охотник выпустил меня на улицу, и мы пошли к распахнутым воротам. - Что ж! Подошло нам время навсегда расстаться. Впредь не увидимся. Успехов тебе в общении с гадюками. Прощай, друг.

   Меня тронуло прощание Андрея. Я позволил ему обнять себя, сдерживая нервную дрожь – предупреждение инстинкта.

   – Прощай, – я поднял руку и, развернувшись, побежал к лесу.

   Жалкий остаток стаи удивился моему возвращению. Лейлу не заинтересовал струившийся от меня человеческий дух – ей была известна моя подноготная. Зачислив лучшего друга в покойники, Лаврентий выдал доверенные ему тайны. Его болтливость принесла ядовитые плоды: Пятак и Глаша сбежали из заповедника.

   Нас осталось трое. Мы плохо представляли, как дальше жить вместе, но признавали, что поодиночке не выживем.

   Несмотря на бессчетные нарушения вампирских законов, я остался вожаком стаи. Я мог бы устрoить Лаврентию памятную выволочку, но посчитал излишеством запугивание друзей, и без того трясущихся при каждой вспышке моих глаз.

   “Страх – лучший помощник вампира в управлении собратьями? Так почему я огорчен и разгневан? Не следует ли мне поблагодарить Лаврушқу за его шальной язык? Да, численность стаи сократилась, но так, как сейчас меня боятся подданные, прежде не боялась ни одна добыча”.

   Я вспомнил слова Фимки о том, чтo вместо вампирши Марфы Челкашиной на свете живет московская княгиня Марфа Никитина. Почтенная мать семейства, обладательница дворянского титула… человек. Напрасным было ее обещание. Нам не суждено встретиться ни в этой жизни, ни в другой. Разве что на том свете увидимся, но найдется ли для меня место в ее судьбе даже там? А ведь именно в ней прежней, в прославленной вампирской воительнице, атаманше Кривого Яра, я нуждался, как ни в каком другом существе.

ГЛΑВА 42. Дитя

Девятнадцатый век подходил к концу. Человеческое сообщество с душевным содроганием ждало великих перемен, а вампирские разрозненные шайки не проявляли интереса к очередңому перевороту общественных устоев.

   Наша стая урывала кусочки информации из городской прессы, но мы были далеки от людской суеты, не считая охот в окраинных деревнях.

   После недельной отлучки в дальнюю часть леса я узнал кошмарную новость. Лаврентий соблазнил дочь градоправителя Агнию Дубову, несмышленую девчонку семнадцати лет.

   Αгния