Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он ждал ответа. Валерия посмотрела на небо, по которому носились ласточки, и вздохнула.
– А теперь я понимаю, что это ужасный самообман. Все равно, что отказаться от собственной крови, от боли сердца, которая и есть счастье. Я даже думаю, что это и не боль вовсе… Такими мучительными наши чувства делают наши собственные страхи, ревность, зависть, несвобода… много что. Желание и страх – наши вечные антагонисты. Уступить первому? Но как преодолеть второе? Как избавиться от него?
– Наверное, это зависит от силы… Сила желания сметет все страхи. Они испарятся. И будет смешно, что нечто могло бы остановить нас…
Валерия подумала, что насколько сильно человек может желать, настолько он жив.
– Никита, – спросила она. – А наши желания сбываются?
– Всегда. Рано или поздно они сбываются.
На следующий день Валерия позвонила Владу, сообщила, что с ней произошло и где она находится. Посоветовавшись с Никитой, она пришла к выводу, что обязательно должны быть люди, которым доверяешь безоговорочно. Поэтому она назвала Владу адрес, по которому в случае нужды, ее можно будет разыскать, и сказала, что она хочет некоторое время пожить в доме Никиты. Влад подумал, что это неплохой вариант, и дал «добро».
Тина просматривала полученные библиотекой для читального зала журналы. Хотелось есть. Где Людмилочка? Нельзя ее посылать за едой. Наверняка стоит в кондитерской и никак не может решиться, что же купить, бисквит со сметанным кремом или миндальные пирожные. Самовар давным-давно закипел! Теперь придется его еще раз включать, а то чай не заварится.
Она сложила журналы стопкой и вздохнула. Какие сейчас красивые издания! На отличной бумаге… Обложка верхнего журнала привлекла ее внимание. Фотография или репродукция? Внизу мелкими буквами надпись – «Натюрморт с зеркалом». Как необычно!
Огромные красно-желтые яблоки и крупный синий, почти черный, виноград на красной скатерти, среди тяжелых складок. Очень красиво. А это что? Роза! Пышная бело-розовая роза на толстой ножке, с двумя большими бутонами. На столе, среди фруктов и складок скатерти – зеркало в черной рамочке. Стекло зеркала, как жидкий кисель, вытекает из рамы… А в самом зеркале, которого, в сущности, нет – отражается лицо женщины…
Тина задумалась. Она отложила журнал. Увиденное ей не понравилось – какая-то недобрая, зловещая эстетика. Лицо женщины в зеркале показалось знакомым. Что за чепуха? Она снова вернулась к натюрморту, он притягивал своей мрачностью, скрытым за внешней красивостью страхом. Женщина в зеркале словно цыганка – черные волосы, прямой нос, огромные глаза прикрыты тенью ресниц. Уголки губ недовольно опущены.
– О чем мечтаем?
Людмилочка сверкала желтыми глазами, вытаскивая из сумки пирожные: миндальные и медовые.
– Долго думала?
– О чем? Да что с тобой? Ты что, не выспалась сегодня? Самовар вскипел? Пойду, сполосну чашки.
– Два раза.
– Что два раза? – Людмилочка остановилась, подозрительно посмотрела на Тину.
– Самовар вскипел два раза, пока ты на «пару минут» выскочила в кондитерскую! Выбор был нелегким, а?
– Ой, еще каким нелегким! Там был ореховый рулет, корзиночки с марципаном… Ну никак не могла решить, что нам с тобой сегодня больше подойдет к чаю. А ты что тут делала? Журналы просматривала? Интересно? Я зашла, а ты даже головы не поднимаешь! Что ты там выискала? Новый рецепт крема от морщин?
– Знаешь, никто, кроме тебя, не сможет задать столько вопросов за единицу времени! Тут ты побьешь все рекорды!
– Да ну тебя! – Людмилочка притворно надула губки. На самом деле она не обиделась. Она вообще никогда не обижалась на Тину. С детства. У них была идеальная дружба – ни одной ссоры! Разногласия, конечно, случались, – но редко, и не по существу дела, а так – по мелочам.
– Вот, посмотри. – Тина показала подруге обложку журнала. – «Натюрморт с зеркалом».
Людмилочка неопределенно хмыкнула и пожала плечами. Однако поставила чашки и села, – зловещий «Натюрморт» приковал к себе ее внимание.
– Слу-у-шай, какая странная вещица. Аж мороз по коже… Лицо знакомое!
– Что? – Тина вздрогнула. – Какое лицо?
– Да вот это, женщина в зеркале, вернее, в том, что от него осталось. Как ты думаешь, что это могло бы значить? Посмотри на ее губы – темные, и презрительно опущенные. Брезгливая гримаса или недовольство? А что это у нее посреди лба? Подвеска какая-то!
– Это украшение.
– Знаю! Дай-ка мне увеличительное стекло. Оно там, в ящике!
Вооружившись лупой и уставившись на картинку, Людмилочка смешно морщилась и что-то приговаривала себе под нос.
– Так я и знала! Я еще когда шла сюда с пирожными, знала – нас ждет что-то важное! Что-то очень важное!
– Ты можешь выражаться яснее? Не все имеют дар предвидения!
Тину беспокоил «Натюрморт с зеркалом», особенно лицо женщины. Теперь она была согласна с Людмилочкой – это лицо она уже где-то видела. Причем, совсем недавно.
– У нее на подвеске Знак – квадрат, круг с треугольником внутри.
– Ну и что? Мало ли, что это такое! Давно пора выяснить его значение… Вдруг это что-то распространенное, знак масонов или кельтов?[45]Или похитителей «золотого руна»? Да что угодно!
Тине хотелось найти простое объяснение. Она устала от дурных предчувствий, тайн и плохих предзнаменований. Пусть бы этот чертов знак оказался тотемом[46]индейского клана или чем-либо подобным! До смешного обыкновенным!
Но не тут-то было. Людмилочка не собиралась сдаваться. Она поднесла лупу к изображению розы и тыкала в нее пальцем с таким торжествующим видом, что Тину затошнило.
– Полюбуйся! А это что, по-твоему?
На фоне розы – как необычно! – нарисован медный колокольчик, грубого литья, очень древний, потемневший, с орнаментом по нижнему краю. Ручка колокольчика сделана в виде удивительно знакомой фигурки – Будда в островерхой шапочке сидит и глядит на лотос.
Тина почувствовала такую слабость, что ей пришлось опереться о спинку стула. Она закрыла глаза и мысленно попросила, чтобы она проснулась – и все это исчезло: «Натюрморт с зеркалом», которое вытекает из рамы, недовольное лицо красавицы, подвеска на ее лбу, и, наконец, Будда в виде ручки от медного колокольчика… Неужели она не спит?