Странник хищно ощерился.

– Твой жребий брошен. Пути назад нет. Мы должны взять судьбу в свои руки. Посмотри на Кильмандарос, она покажет тебе, как это делается. Отринь страхи – они отравляют тебя, как яд.

– Я готова.

Кастет со Странником обернулись. Богиня была в полном боевом облачении и напоминала поднятую из глубин древнюю статую. С хауберка свисали водоросли. Купол шлема покрывали зеленые пятна окиси. Широкие, ребристые нащечники напоминали железные клешни, наносник блестел, как панцирь скорпиона. Сжатые кулаки превратились в огромные кувалды, венчающие длинные многосуставные руки.

– Воистину, – произнес Эстранн, расплываясь в улыбке.

– Я никогда тебе не доверяла, – пророкотала Кильмандарос.

Странник поднялся, не прекращая улыбаться.

– Ты никому не доверяешь, чем я лучше?.. Ну что, кто из нас откроет портал? Кастет, яви нам свою силу.

Тощая фигура дернулась.

Вода стояла почти по пояс – естественно, не по пояс Кильмандарос. Странник махнул рукой в сторону Сечула Лата.

– Давай узрим твой истинный облик. Считай это моим первым подарком, Сеш.

Помещение наполнилось силой.

Дряхлая фигура поплыла, распрямилась и обернулась в высокого, юного форкрул ассейла. Тот помрачнел и яростно отшвырнул кубок.

– Как ты смеешь?! Верни мне мой прежний облик!

– Это мой дар, – огрызнулся Эстранн. – Будь добр принять его как подобает.

Сечул закрыл лицо продолговатыми ладонями.

– Неужели ты думаешь, что мне не терпится вернуть прошлое? – Он отнял руки от искаженного гневом лица. – Верни мне то, что я заслужил!

– Никчемный дурак…

– Мы уходим, сейчас же, – вмешалась Кильмандарос. От ее голоса задрожали стены.

– Эстранн!

– Нет! Дело сделано!

Странник взмахнул во второй раз, и стена Дома превратился в портал. Кильмандарос прошла сквозь него и скрылась из виду.

Странник посмотрел на Кастета.

Глаза старого союзника были так несчастны, что он не выдержал и сорвал с того свое благословение.

– Ладно, будь по-твоему…

И он с удовлетворением наблюдал, как Сечул Лат согнулся от боли.

– Вот, Сеш, носи свою жалкую личину, раз она так тебе по душе… Что такое? Неужели ты не рад?

– Я смотрю, тебе доставляет удовольствие мучить других… Своей сущности ты не изменил. – Закряхтев, Сечул воплотил из воздуха палку и тяжело оперся на нее. – Что ж, Эстранн, веди.

– И зачем тебе было портить столь триумфальное мгновение?

– Возможно, я просто хотел напомнить тебе, что нас всех ждет.

Странник мог ударить Кастета, выбить палку у него из рук и смотреть, как старый дохляк завалится, но не стал. Удовольствие мимолетно и не стоит усилий. Он повернулся к порталу.

– Держись рядом. Врата, думаю, захлопнутся сразу же, как только мы пройдем.

– Еще бы, с них хватит.

Через несколько мгновений все комнаты и коридоры заполнились водой, погружаясь во тьму. Немного поколебавшись, все снова застыло в неподвижности.

Дом успокоился.

До поры до времени.

Капитан Рутан Гудд любил расчесывать бороду пальцами; Шурк Элаль находила подобную привычку раздражающей. Без сомнения, это придавало глубокомыслия, однако малазанец был столь немногословен, что она начала подозревать в нем гений «особенного» рода. Иными словами, он на самом деле тупой, но умеет притворяться мудрым и задумчивым. И как ни смешно, у него получалось – весь этот налет таинственности, темная пелена глаз, значительное молчание делали свое дело.

– Странника ради, убирайся.

Рутан Гудд вздрогнул и потянулся к ремню с ножнами.

– Я буду по тебе скучать.

– Рано или поздно все мне так говорят.

– Интересное наблюдение.

– Разве? Правда в том, что я выматываю мужчин. Впрочем, я скоро отплываю, так что тебя это не касается.

Он хмыкнул.

– Я бы лучше стоял на палубе, пока ветер и паруса делают свою работу, чем шел маршем.

– Тогда почему ты стал солдатом?

Рутан Гудд запустил пятерню в бороду, наморщил лоб и сказал:

– Привычка.

Уже выходя, он задержался и пригляделся к урне, стоявшей у стены.

– Откуда она у тебя?

– Эта штука? Я пират, Рутан. У меня много барахла.

– А я думал, купила у какого-нибудь лоточника.

– Нет, конечно. А что?

– Вороний орнамент приметный. Этот горшок из Семи Городов.

– Это урна, а не горшок.

– Падение Колтейна. Ты напала на малазанский корабль… – Рутан Гудд внимательно посмотрел на нее. – Причем недавно. Была буря, флот неоднократно рассеивался. Несколько кораблей пропали. Один, стало быть, сделался твоей добычей?

Шурк Элаль безучастно посмотрела на него.

– Даже если и так, что с того? Мы еще тогда не были знакомы.

Рутан Гудд пожал плечами.

– Не были, да. Но мысль о том, что ты прикончила моих соотечественников, мне совсем не нравится.

– Малазанцев я не трогала, – ответила Шурк. – Я напала на корабль тисте эдур.

Взвесив ее слова, Рутан Гудд кивнул.

– Похоже на правду. Мы впервые встретили их у Эрлитана.

– Какое облегчение.

– Ты холодная женщина, Шурк Элаль, – напряженным голосом произнес малазанец.

– И такое я тоже часто слышу.

Не говоря более ни слова, он ушел. Вот и отлично. Лучше испортить момент, обменяться колкостями и разойтись, чем устраивать сопливые сентиментальные прощания, от которых ни тепло, ни холодно.

Шурк быстро собрала оставшиеся пожитки – почти все вещи уже были погружены на «Бессмертную благодарность». Красавчик более или менее уладил все необходимые формальности в порту: оплатил стоянку, вытащил экипаж из кабаков и прочая. Болкандские гостьи расположились в капитанской каюте. Будет неприятно, если Ублала Панг так и не появился – у олуха память, как у мотылька.

Небось все перепутал и отправился к островам пешком.

Шурк Элаль пристегнула рапиру к бедру, закинула тощий мешок на плечо и вышла. Дверь запирать даже не стала: комната все равно съемная, а воры путь забирают, что хотят – особенно ту дурацкую урну.

До пристани ее провожал приятный береговой бриз. Подходя к трапу, она с удовлетворением отметила, что работа кипит. Грузчики заносят последние припасы, портовые шлюхи, провожающие моряков, отпускают грубые шуточки. Появление капитана они встретили злобными взглядами. За что, спрашивается? Она вот уже несколько месяцев не отбивает у них клиентуру, да и вообще отплывает.