Тегол поднялся с трона, держа в руке дар акриннаев. Он вытянул руку в сторону, и слуга поспешил забрать безделицу.

– Не думай, Бугг, будто мой брат не подозревает об этих испытаниях. Пребывание в царстве мертвых – или где он там был – изменило его. Что, впрочем, неудивительно. Иными словами, едва ли он вернулся в мир живых только затем, чтобы мне не было скучно.

– Наверное, ты прав, – сказал Бугг, – но я ничего не знаю о том, какой путь он избрал. Он, как бы сказать, находится вне… вне всего. Он – сила неопределившаяся, а значит, непредсказуемая.

– И поэтому Странник пытался его убить, – сказала Джанат.

– Именно, – подтвердил Бугг. – Могу сказать наверняка: пока Брис с малазанцами, он лучше защищен от Странника, чем где бы то ни было.

– А на обратном пути? – спросил Тегол.

– К тому времени, государь, полагаю, Странник будет слишком занят мною.

– Как это?

Бугг долго не отвечал, но на его лице явно отражалась внутренняя борьба. Наконец он скривился и вздохнул.

– Он взывает ко мне, государь. К моей древнейшей ипостаси. Когда Брис отправится в обратный путь, Страннику будет не до него… Странник будет бороться со мной.

В словах Бугга звенела сталь, и оба его собеседника на какое-то время замолчали.

– Пойду прогуляюсь в саду, – произнес наконец Тегол, не глядя ни на жену, ни на лучшего друга.

Джанат с Буггом проводили его взглядом.

– Брис все-таки его брат, – сказала королева. – Он и так уже потерял его однажды…

Бугг кивнул.

– Ты можешь сделать еще что-нибудь, чтобы защитить его?

– Кого – Бриса или Тегола?

– В данном случае, думаю, их можно считать одним человеком.

– Кое-какие варианты есть, – произнес Бугг. – К сожалению, в подобной обстановке помощь может быть опаснее самой угрозы.

Джанат захотела что-то возразить, но он жестом остановил ее.

– Конечно же, я сделаю все, что в моих силах.

Она отвела взгляд.

– Я не сомневаюсь. Итак, друг мой, к тебе взывают… Когда ты нас оставишь?

– Скоро. Я не могу сопротивляться слишком долго – это заставляет его потеть. – Хмыкнув, Бугг добавил: – А это, в свою очередь, заставляет потеть меня.

– «Кровные узы»? – спросила Джанат.

Бугг вздрогнул и удивленно вскинул брови.

– Я все забываю, что вы ученый, моя королева. Эти древние слова имеют множество значений и скрывают почти столько же тайн. Каждый род начинается с рождения, и на одном рождении не останавливается, ведь так?

– Одиночество – это просто. Общество – нет.

– Истинно так, Джанат.

Бугг вгляделся в нее. Она сидела на троне, склонившись набок и подпирая голову рукой.

– Ты знаешь, что носишь ребенка?

– Конечно.

– А Тегол?

– Думаю, нет. Еще рано… Бугг, патриотисты ведь страшно надо мной издевались? Я вижу у себя на теле шрамы, но не помню, откуда они взялись. Я чувствую боль – значит, шрамы есть и внутри меня. Подозреваю, что эти странные провалы в памяти – твоих рук дело. Ты стер мои худшие воспоминания, вот только не знаю, благодарить тебя или проклинать.

– Думаю, я заслуживаю в равной степени и того и другого.

Джанат посмотрела Буггу в глаза.

– Да, ты, как никто другой, понимаешь, насколько важен баланс. Что ж, наверное, еще пару недель повременю пугать мужа.

– Джанат, ребенок здоров, никакой угрозы я не чувствую. Все эти боли фантомные – я выполнял лечение очень тщательно.

– Отрадно слышать. – Королева поднялась. – Скажи мне все-таки, это мое извращенное воображение или тот творец-акриннай действительно имел в виду нечто похабное?

– Моя королева, ни смертному, ни бессмертному не дано разгадать мысли творца. Но, как правило, из двух вариантов следует выбирать наиболее гнусный.

– Ну конечно, как я сама не догадалась?

– Драконус затерян в недрах Драгнипура. Душа Ночной Стужи развеялась по ветру. Гриззин Фарл сгинул много тысячелетий назад. А Идущий по Граням просто-напросто откажется отвечать на призыв – либо из упрямства, либо и правда хочет от нас отмежеваться. – Кастет вымученно улыбнулся, затем повел плечами. – Но есть та, Эстранн, кого я отчаянно не хотел бы увидеть снова. Олар Этил.

– Она мертва…

– На что ей в высшей степени наплевать. Эта беспринципная сучка без колебаний приняла Обряд Телланна…

– И тем самым привязала себя к судьбе т’лан имассов, – произнес Странник.

Он смотрел на Кильмандарос. Великанша выволокла в центр зала огромный сундук, одной рукой сломала замок, другой – откинула крышку и, ворча что-то себе под нос, стала вытаскивать позеленевшие от времени доспехи. Со всех сторон в стенах появились трещины, через которые внутрь устремилась морская вода. Через пару мгновений ее уже было по щиколотку, огонь в камине потух, и заметно похолодало.

– Не так сильно, как хотелось бы, – заметил Сечул Лат. – Мы говорили о К’руле, но ведь есть еще одно божество, Эстранн, которое наиболее умело скрывается от нас…

– Ардата. И не только она. Мне всегда казалось, Сеш, что нас больше, чем кто-либо из нас мог вообразить. Даже обладая властью над Плитками, я был убежден, что меня окружают призраки, не менее древние и могущественные, чем мы с тобой.

– И не слушаются тебя, – съязвил Сечул, покачивая хрустальный кубок с янтарным вином.

– Боятся ответственности, – презрительно бросил Странник. – Они и друг от друга скрываются. Поодиночке они не страшны. Впрочем, сейчас все иначе.

– Уверен?

– Да. Нас ждут великие дела – никакого сравнения с тем, что было раньше. Только подумай: все, чего мы лишились, снова будет в наших руках. И дурак тот, кто решит скрываться и дальше. Нет, призракам мудрее всего будет выйти из тени.

Кастет глотнул вина. Вода достигла уровня сиденья его кресла.

– Дому не терпится вымыть нас отсюда.

Кильмандарос протиснулась в промокший насквозь кольчужный хауберк, затем наклонилась и подняла с затопленного пола унесенную водой огромную перчатку. Натянув ее на мосластый кулак, богиня стала искать вторую.

– Она довольна, – произнес Эстранн.

– Вовсе нет, – возразил Кастет. – Ты пробудил в ней гнев, и теперь ей нужно найти достойного врага, на которого его можно излить. Иногда твое ощущение контроля не более, чем иллюзия. Ты пробуждаешь силы…

– … которые давно пора было пробудить. Прекращай уже перечить мне, Сеш. Так ты только демонстрируешь свою слабость.

– Которая никуда не делась, Эстранн. Можешь ли ты утверждать обратное?