— Куды?

— Ой, Мрак… По нужде, много супа поимел.

В темноте слышно было, как Мрак шумно потянул носом, голосстал брезгливым:

— Беги скорее! То ли во сне уже… то ли сейчас спереляку…

Таргитай вывалился из стойла, уперся в стену. Рядом изоконного проема несло холодным ночным воздухом. Таргитай осторожно выполз,стараясь не беспокоить сидевших под стеной дома кузнецов. Они вели умныеразговоры о звездах — небесных кострах, и Таргитай потихоньку отбежал вдольстены в густую тень. Оглянулся, торопливо спустил портки… Вдруг в кромешнойтьме тяжелая рука упала на плечо, строгий голос велел:

— Пикнешь — зарежу.

— Не буду пикать, — пообещал Таргитай дрожа.

Из темноты выдвинулся человек в грубом плаще, капюшоннадвинут на лоб, глаза блестели, как слюда.

— Иди со мной, — сказал он повелительно. —Вякнешь — зарежу, как овцу.

— Я еще не навякал… и не навякаю. Не надо как овцу…

Они прошли мимо двух разрушенных домов, все время Таргитайощущал лезвие кинжала между лопаток. Площадь они пересекли так, что очутилисьперед дворцом с другой стороны. Вдоль стены стояли неподвижные стражи, ихостанавливали, но киммер с надвинутым капюшоном показывал какой-то знак, ихпропускали. Они подошли к массивной двери, хоть и поменьше парадных ворот.Стражи поклонились таинственному киммеру, молча отворили.

Таргитай послушно шагнул, за спиной захлопнулась дверь.Впереди был длинный коридор, в стенах горели факелы. Пол был выщерблен, пахлонавозом.

В спину грубо толкнули, Таргитай покорно двинулся покоридору. Справа и слева были двери, но лишь у пятой Таргитая ударили по плечу:

— Стой…

Человек в плаще легонько постучал. За дверью послышалисьлегкие шаги. С другого конца коридора донесся лязг оружия, громкие мужскиеголоса. Провожатый Таргитая ударил ногой в дверь, с силой швырнул Таргитая впоявившуюся щель. Таргитай грохнулся лбом о косяк, влетел в просторную комнату.В ноздри ударил сладкий густой запах, словно рой пчел устроил здесь соты. Вдольстен торчали факелы, сильно чадили, но дым от них был сладкий, от негокружилась голова.

В комнате стояло огромное ложе. Среди роскошных одеждвозлежала юная девушка. У нее было круглое детское лицо, множество длинных кос,черных как вороново крыло, круглые блестящие глаза и подведенные углем брови.Девушка была в полупрозрачной одежде, ее глаза не отрывались от лица Таргитая.

За дверью в коридоре послышался топот множества ног. Грубыйголос спросил:

— Светлейшая Зебо, у тебя все в порядке?

Таргитай замер. Девушка поднялась на локте, в страхеоглянулась на провожатого Таргитая. Тот сделал какой-то знак девушке, таотчаянно затрясла головой. Голос за дверью посуровел:

— Светлейшая Зебо, это я — Толиб Ворон, начальникдворцовой стражи. Мне донесли, что во дворец пробрался лазутчик. Боюсь,придется выломать дверь… Эй, стража!

Киммер в опущенном капюшоне придвинулся к двери, вдругзаговорил капризным детским голоском:

— Толиб?.. Какой ты громкий… Я уже заснула!

Голос за дверью быстро спросил:

— Светлейшая, у тебя все в порядке?

Киммер ответил тем же капризным голоском:

— Какой порядок? Дует, масло тухлое, чадит… На ужинпотребовала розовых лепестков, но никто не принес…

— Я распну слуг на твоих дверях, — пообещал голосза дверью. — А пока продолжу обход. Вдруг лазутчик пробрался в самом деле?

Шаги за дверью удалились. Провожатый Таргитая сплюнул намраморный пол, резко повернулся к роскошному ложу:

— Язык проглотила? Я все устраивай по твоим капризам,так еще и выпутывайся?

Девушка на ложе встала на колени, ее маленькие кулачки былиприжаты к груди.

— Сестра, — сказала она тоненьким детскимголосом, — я слабая, трусливая… А с тобой редкий мужчина сравнится!

Киммер сердито блеснул глазами, рывком стряхнул капюшон.Копна черных как смоль волос рухнула по спине. Это была рослая женщина вмужской одежде — широкая в плечах, с суровым и надменным лицом. На поясе изтолстой кожи висел акинак и длинный нож, а ноги были в грубых сапогах. Подошвыбыли в навозе, его запах странно смешивался со сладким ароматом.

Таргитай смотрел ошалело. Она бросила резко:

— Захлопни пасть, дурак. Меня зовут Зейнаб. Я не люблюпесен, презираю мужчин, которые поют. Мужчина должен быть мужчиной!

Она быстро пошла к двери. Шаги у нее были широкие, твердые.Девушка на ложе тревожно бросила вдогонку:

— Зейнаб, когда вернешься?

— Утром, — отрезала Зейнаб. — Мой коньхромает, надо осмотреть копыто. А гепарда я сама кормлю!

Она выскользнула, бросив на сестру и Таргитая взгляд, полныйпрезрения. Служанка тут же задвинула дверь на два засова.

Таргитай чувствовал, что от его ушей можно зажигать факелы.Он подошел к ложу. Девушка была так прекрасна, словно сюда, на землю, попаласлучайно, ее место в вирые среди богов и героев!

Медленно он опустился на колени. Девушка приподнялась налокте, тонкая ткань соскользнула с плеча, обнажив белую как снег кожу. Над ухомТаргитая раздался нежный, как вздох утреннего ветерка, голос:

— Певец из дальней страны… Меня зовут Зебо, я дочькагана. У меня беспокойные сны. Я хочу, чтобы ты спел мне.

— Все, что велишь, — ответил Таргитайпрерывающимся голосом. — И даже больше.

Зебо улыбалась, у нее были нежные щеки и яркие пухлые губы.

— Не нужно ли тебе чего-либо от меня?

— Нет, — заверил ее Таргитай. — Моя свирельсо мной!

В ее огромных глазах промелькнуло странное выражение.Таргитай запоздало подумал, что надо бы сказать про переполненный мочевойпузырь — в животе уже горячая тяжесть, но, возможно, дочь кагана имела в видуне его мочевой пузырь?

Он нерешительно вытащил свирель. Служанки сели на пол устены. Таргитай сел на край ложа, как велела жестом Зебо. Их глаза встретились,его сердце затрепыхалось, как овечий хвост.

— О чем спеть? — спросил он внезапно охрипшимголосом.

Она ответила мягким удивленным голосом:

— Песни бывают только о любви… Остальное — разве песни?

Воздух плыл плотными осязаемыми струями, от светильников шелпряный жар. Перед глазами подрагивал воздух. Таргитай чуть раздвинул колени,чтобы не сдавливать мочевой пузырь, тихонько заиграл простую грустную мелодию.

Служанки шептались, толкались локтями, но когда Таргитайзакончил играть, все застыли, как вырубленные из дерева столбики. В прекрасныхглазах Зебо блестели слезы.