Однако эти данные выглядят преувеличенными относительно численности личного состава немецких дивизий. Согласно итоговому донесению по дивизии «Гитлерюгенд», она за время боев на Восточном фронте в период с 10 февраля по 8 мая 1945 года потеряла 96 офицеров (53 убитыми и пропавшими без вести), 380 унтер-офицеров (125 убитыми) и 3900 солдат (1320 убитыми и пропавшими без вести), а всего 4376 человек (1498 убитыми и пропавшими без вести). В то же время 8 мая в рамках общей капитуляции у города Эннс юго-восточнее Линца (Австрия) американской 65-й пехотной дивизии сдались в плен 328 офицеров, 1698 унтер-офицеров и 7844 солдата, а всего — 9870 солдат и офицеров 12-й дивизии «Гитлерюгенд». С учетом потерь на 10 февраля 1945 года в дивизии должно было числиться примерно 14 246 человек, но никак не 17 тыс. Вероятно, в такой же степени была завышена Рейнольдсом и численность дивизии «Лейбштандарт», которая к 10 февраля могла иметь 16–16,5 тыс. человек.

Дело в том, что в списочный состав немецких дивизий также включались раненые, больные и пропавшие без вести за последние четыре недели. А дивизии 6-й танковой армии СС прибыли на Восточный фронт сразу после Арденнского сражения, в котором они понесли значительные потери, в том числе ранеными и пропавшими без вести. За счет этих потерь списочная численность «Лейбштандарта» и превысила на 1000 человек штатную.

Вероятно, в это число не входят «хи-ви» — «добровольные помощники» из бывших советских граждан, выполнявшие тыловые функции, не связанные с ношением оружия. 20 сентября 1944 года, перед Арденнским наступлением, их в «Лейбштандарте» насчитывалось 1029 человек. В дивизии «Гитлерюгенд», до февраля 1945 года не воевавшей на Восточном фронте, «хи- ви», по всей видимости, не было.

В американский плен в районе города Штайр попало также около 10 тыс. солдат и офицеров «Лейбштандарта» (без учета «хи-ви»).

Да и исправной бронетехники в 1-м танковом корпусе СС было немного меньше. 560-й тяжелый батальон истребителей танков войск СС в операции «Зюдвинд» (Sudwind, «Южный ветер») (атака на плацдарм у Грона) не участвовал, а без него в двух дивизиях СС было 160 танков и штурмовых орудий, из которых боеготовыми к началу наступления были лишь 102.

Вот что Майкл Рейнольдс пишет о ходе операции «Зюдвинд»:

«13 февраля штаб группы армий “Юг” отдал приказ командующему немецкой 8-й армией:

“Атаковать, сосредоточив все имеющиеся силы пехоты и танков, даже за счет ослабления остальных участков фронта, совместно с только что прибывшим 1-м танковым корпусом. После короткой артподготовки нанести удар с севера, чтобы уничтожить неприятельские силы на плацдарме у реки Грон”.

Хотя плацдарм существовал уже целый месяц, немцы не имели детальной информации о советских силах и их дислокации. Единственное, что удалось выяснить с помощью аэрофоторазведки, — русские подготовились к обороне, в центре плацдарма позиции занимает механизированный корпус, а гвардейские механизированный и танковый корпуса, “которые приданы 6-й гвардейской танковой армии, вероятно, расположены в тылу восточнее Грона”. Немцы понимали, что в случае необходимости эти соединения могут быстро появиться на плацдарме. Немцы также знали, что русские создали мощную полосу противотанковой обороны к западу от Бруты, к тому же канал Париш позволял затопить местность. Хотя дороги уже начали отмерзать, они еще не успели раскиснуть. Сохранились два моста через Грон — у Бины и Каменина.

В действительности русские сосредоточили здесь гораздо больше войск, чем подозревали немцы. В резерве находился 4-й гвардейский механизированный корпус, а плацдарм занимали 24-й и 25-й гвардейские стрелковые корпуса, имевшие в сумме 7 стрелковых дивизий. Пять из них располагались на оборонительном периметре, а 2 стояли на запасных позициях. Хотя эти дивизии и были недоукомплектованы, в них все равно насчитывалось около 60 000 солдат, от 100 до 230 танков и самоходных установок, более 100 противотанковых орудий, около 200 тяжелых минометов, 200 пушек и гаубиц.

Блокировали плацдарм 3 немецкие дивизии и 1 венгерская, их поддерживали подразделения 13-й танковой дивизии.

Немцы правильно решили, что советские войска перешли к обороне. Хотя уже началась подготовка нового наступления, оно не должно было начаться ранее середины марта. Войска на плацдарме находились в постоянной опасности, так как это был крошечный пятачок 20 на 20 км, а позади находилась река шириной до 40 м.

Однако у немцев хватало собственных проблем. Нанести удар с юга через Дунай было просто невозможно, западнее местность была очень сложной, поэтому немцы решили нанести удар с севера, хотя и здесь им предстояло столкнуться с некоторыми трудностями. Главным препятствием был канал Париш, полный талой воды. На заключительном этапе наступающие войска втягивались в узкий коридор между хребтом южнее Любы и Дунаем.

Операцию “Южный ветер” предполагалось проводить силами танкового корпуса “Фельдхернхалле”. Этот корпус состоял из 3 пехотных дивизий и целых 25 танков [зато эти танки были «королевскими тиграми» из батальона тяжелых танков корпуса «Фельдхернхалле»]. Его первой задачей был захват господствующих высот, в частности высоты 190 южнее Сводина. Однако деревни Сводин и Бруты следовало захватить ударом с тыла, и ввязываться в бой там было строго запрещено, чтобы не тормозить наступление на юг. 1-й танковый корпус СС должен был следовать вслед за “Фельдхернхалле”. После форсирования канала Париш ему было приказано захватить хребет, идущий на восток от Гбелче, а потом повернуть к Дунаю на Штурово. Усиленная боевая группа “Хупе” должна была переправиться с юга через Дунай и создать маленький плацдарм возле Обида. После этого группа должна была помогать частям Присса».

В результате операции «Зюдвинд», продолжавшейся с 17 по 24 февраля 1945 года, советский плацдарм за рекой Грон был ликвидирован, а войска 7-й гвардейской армии генерал- лейтенанта Михаила Степановича Шумилова, оборонявшие его, понесли тяжелые потери.

С немецкой стороны в операции участвовали два танковых корпуса, 1-й СС и «Фельдхернхалле» (последним командовал генерал танковых войск Ульрих Клеман), включенные в состав 8-й армии генерала горных войск Ганса Крейзинга. В их состав входили 6 дивизий: 1-я и 12-я танковые войск СС, 44-я рейхсгренадерская «Хох унд Дойчмайстер», 46-я и 711-я пехотные и 211-я народно-гренадерская дивизии, а также боевые группы «Хупе» (в ее составе было около 20 штурмовых орудий) и «Штаубвассер». В их распоряжении было 286 танков и штурмовых орудий. Им противостояли 24-й и 25-й гвардейские стрелковые и 4-й гвардейский механизированный корпуса. В них имелось 7 дивизий и 6 бригад: 72-я, 81-я и 93-я гвардейские стрелковые, 6-я гвардейская воздушно-десантная, 53-я, 375-я и 401-я пехотные дивизии, а также 27-я отдельная танковая, 36-я танковая, 13-я, 14-я, 15-я гвардейские механизированные бригады и 38-й гвардейский танковый, 292-й отдельный гвардейский средний самоходно-артиллерийский и 352-й отдельный гвардейский тяжелый самоходно-артиллерийский полки. Точных данных о количестве танков и САУ нет. Если принять верхнюю оценку Рейнольдса в 230 танков и САУ, то силы были почти равны. Если предположить, что верна нижняя оценка в 230 единиц бронетехники, то у немцев было преимущество в 2,9 раза. Если две эсэсовские дивизии были только что пополнены, хотя и не достигли штатной численности, то в частях корпуса «Фельдхернхалле», уже давно не пополнявшихся, как и частях 7-й гвардейской армии, был значительный некомплект личного состава. Можно предположить, что численность личного состава немецких и советских войск была примерно равна — около 80 тыс. человек с каждой стороны. С немецкой стороны было 6 дивизий и одна бригада, к которой можно приравнять две полковые боевые группы. При этом численность 4 дивизий и бригады корпуса «Фельдхернхалле» мы приравниваем к численности 1-го корпуса СС. 6 советских бригад и 3 полка мы приравниваем к 3,5 дивизии, а 10,5 советской дивизии считаем примерно равными по численности 6 немецким дивизиям и 1 бригаде.