Вторник [10/]21 [августа]. Увидел небольшое судно между мысом Янисари и восточной оконечностью Тенедоса. Вооружил и послал за ним греческую лодку, но она не смогла догнать его до того, как то судно оказалась под прикрытием форта на азиатском берегу.

Среда [11/]22 [августа]. До восхода видел сильный огонь на Имбросе. Мичман, который был на берегу при палатках для больных, прибыл на борт и сообщил мне, что несколько турок высадились на северной стороне острова и убили двоих греков. Вскоре после этого мы услышали, что около 30 турок причалили на трех фелуках, чтобы забрать зерно. Поэтому я приказал 80 морским солдатам пересечь остров, что заставило турок бежать, и у наших людей было достаточно времени, только чтобы сжечь самое большое из их судов, примерно 80-тонное, забрать которое у них времени не хватило.

После их возвращения я приказал снять укрытия для больных и всем вернуться на борт из опасения, что неприятель может неожиданно появиться ночью, так как туркам очень просто высадить десант на любом из соседних островов, особенно потому, что они не боятся пожертвовать жизнью нескольких сот человек.

Четверг [12/]23 [августа]. В 8 утра мы видели, что на внешней стороне от замка на азиатском берегу появился большой военный корабль, его якорь был спущен. Он поднял все паруса, и так как был легкий бриз с запада, попробовал продвинуться и встать выше замка. Я приказал «Не Тронь Меня» поднять паруса, занять позицию при входе в Геллеспонт и следить за действиями неприятеля.

Пятница [13/]24 [августа]. Мы приняли груженную дровами лодку из Лемноса, отправленную графом Орловым. «Не Тронь Меня» вернулся, и его капитан рапортовал, что турецкий корабль оказался одним из тех, что мы пробовали уничтожить. Он предположил, что корабль сорвался с якорей и неприятель отверповал его из нашего поля зрения.

Получено следующее письмо от графа Алексея Орлова:

Следующие 24 часа страшный дождь, тяжелые облака с громом и молнией, с большими волнами с юго-запада.

Суббота [14/]25 [августа]. В основном густая облачность, иногда гром и молния. Послал следующее письмо графу Алексею Орлову:

Ничего существенного не произошло до понедельника [16/]27 [августа], когда мы услышали пальбу между Тенедосом и материком и увидели, что «Саратов» и «Африка» пропадают из вида. Поэтому я отправился вместе с «Не Тронь Меня», намереваясь сначала встать внутри входа в Геллеспонт и после этого отправиться к Тенедосу, приказав «Не Тронь Меня» в мое отсутствие держаться под парусами между тем местом, где мы лежали на якоре, и входом в Геллеспонт.

Вторник [17/]28 [августа]. Держась вместе с «Не Тронь Меня» вблизи берега, мы стояли при замках и маневрировали между обоими замками. Как только неприятель заметил наши маневры, несколько малых судов и две полугалеры, стоявшие под замком на европейской стороне, направились через пролив позади песчаного перешейка, который шел от внутренней части противоположного замка. Неприятель палил в нас из обоих замков, но поскольку у меня не было иных намерений, кроме наблюдения, мы стояли вне досягаемости снарядов европейского замка и на таком расстоянии, что и из другого [замка] нас не могли достичь их ядра, однако мы имели неплохую возможность увидеть дистанцию между двумя замками, которые слишком далеки друг от друга, чтобы любому кораблю при хорошем ветре невозможно было их миновать.

Затем мы повернули на фордевинд и подошли на расстояние, чтобы обойти Тенедос, оставив «Не Тронь Меня» на его позиции. В 4 часа пополудни увидели «Саратов» стоящим на якоре около мыса Баба и «Африку» под парусом и, обогнув южную точку Тенедоса, дали «Саратову» сигнал сниматься и соединиться с нами. В 6 часов пополудни легли на якорь на глубине 20 саженей между Тенедосом и материком в виду замка, что заставило турок встать под ружье и спуститься на берег напротив кораблей, стреляя по нам из ружей.

Капитан «Африки» поднялся на борт и рапортовал, что его отправил командор Барш захватить три каика, или saiques, потому что эти суда встали на якорь близко к берегу. Когда спустили шлюпки, чтобы их отрезать [от берега], неприятель это увидел и послал группу всадников с несколькими вертлюжными орудиями, которые они установили на берегу, сняв с судов.