После второй битвы при Кассино в феврале 1944 года командующий обороной генерал Фридолин фон Зенгер унд Эттерлин приехал к Гитлеру в Бергхоф получать дубовые листья к Рыцарскому кресту. Награда, которой уже «удостоились сотни человек», его не радовала. Еще меньше Зенгера обрадовал внешний вид фюрера. Он показался ему «подавленным», и генерал подумал: какое же впечатление Гитлер мог произвести на других военачальников, получавших награды вместе с ним? «На фюрере были надеты желтая военная гимнастерка с белым воротом, желтый галстук и черные брюки, — жуткий наряд!» — отмечал один оксфордский стипендиат Родса:

«Его невзрачная фигура с короткой шеей выглядела еще менее представительной, чем прежде. Вся комплекция казалась обвислой, бесцветной и болезненной. Большие голубые глаза, которыми прежде многие восторгались, стали водянистыми из-за постоянного употребления стимулирующих препаратов. Его рукопожатие было мягким, левая рука безвольно висела сбоку и подрагивала. Но больше всего поражал после ставших известными всему миру истеричных речей и всплесков гнева тихий, пониженный тембр голоса, вызывавший даже сочувствие к этому унылому и слабому человеку».

Дрожание левой руки объяснялось зарождающейся болезнью Паркинсона, которая, как полагали, поразила Гитлера. Даже если принять к сведению антифашистские настроения Зенгера и то, что приведенное выше описание фюрера составлено через много лет после войны, похоже, что Гитлер заболел еще до июньской высадки союзников в Нормандии, до взрыва бомбы 20 июля и до разгрома группы армий «Ц» в России в том же месяце.

15 марта по Кассино нанесли удар пятьсот бомбардировщиков, сбросивших более 1000 тонн бомб. Две трети вылетов совершили американские военно-воздушные силы, на них приходятся и 70 процентов сброшенных бомб, однако воздушное нападение проводилось без должной координации с командующими наземными войсками, и они даже не знали, где и когда начнется и закончится бомбометание. У немцев, укрывавшихся в подземельях монастыря, всегда оставалось время для того, чтобы подготовиться к налетам. «Я облазил все холмы, — вспоминал Зенгер о боях в своем пятидесятимильном секторе у Кассино, — и у меня было полное представление об этой изрезанной ущельями гористой местности. Я мог оценивать ситуацию по изменениям в огне артиллерии и активности в воздухе»[929]. Немцам удалось избежать обхода с флангов в первом сражении у Кассино в январе и отбить высоту 593, но им пришлось уступить гору в последующих сражениях в феврале и марте. Особенно острые схватки происходили между 8-й индийской дивизией и немецкими Falls-chirmjager (парашютистами); рота гуркхов десять дней держалась на голом выступе, известном как холм Hangsman («Холм-вешатель»), прицепившись ящерицами к скале под непрекращающимся огнем артиллерии и снайперов. Посещая эти края, невольно ставишь себя на место бойцов далекого прошлого и поражаешься их невероятному мужеству.

«Боевой дух войск превзошел все мыслимые и немыслимые ожидания, — писал впоследствии Зенгер о 1-й парашютно-стрелковой дивизии, которая заменила 15 марта 90-ю танковую гренадерскую дивизию в боях против новозеландцев в самом городе. — Солдаты выбирались из подвалов и бункеров навстречу врагу и бились насмерть. Нет таких слов, которыми можно было бы описать их отвагу. Мы все были готовы к тому, что солдаты после многочасовых бомбежек и страшных потерь будут физически и морально подавлены. Но этого не случалось». Он объяснял их стойкость специальной подготовкой десантников-парашютистов к боям в сложных условиях изоляции и окружения. Командующему особенно импонировало то, что парашютисты не считали необходимым докладывать о потере небольших территорий, поскольку они были уверены в том, что «вскоре их отобьют»[930]. Зенгер красочно описал свои впечатления о посещении 3-го парашютно-десантного полка и дивизионного штаба генерала Рихарда Гейдриха, командующего 1-м парашютным корпусом. «Оглушительный грохот взрывов, свист осколков, едкие запахи сырой земли, раскаленного металла и горящего пороха» напомнили ему о сражении при Сомме. «Гитлер был прав, когда говорил мне о том, что только наша битва сравнима со сражениями Первой мировой войны», — написал Зенгер. В действительности таких битв было немало во время Второй мировой войны, особенно в России. Но фюрер не был под присягой, когда награждал дубовыми листьями своих доблестных командующих.

Уклон монастырской горы составлял пятьсот ярдов подъема на каждую тысячу ярдов горизонтали — то есть 45 градусов до самого аббатства. И другие места самых ожесточенных боев в городе, где чаще всего происходили рукопашные схватки, звучали по названиям как достопримечательности из путеводителя Баедекера: отель «Континенталь» (где в вестибюле немцы прятали танк), Замковый холм, Ботанический сад, железнодорожная станция. Противники бились в Кассино на такой близкой дистанции, что зачастую их разделяли лишь потолок или стена в одном и том же доме. Как вспоминал один ветеран, артиллеристам, прежде чем ударить по какому-то зданию, надо было вначале отозвать оттуда своих солдат[931].

«При Кассино у союзников ушло целых три месяца на то, чтобы продвинуться на пятнадцать километров», — с гордостью писал Зенгер. В начале 1944 года немцы имели в Италии двадцать три дивизии, пятнадцать из них в составе 10-й армии удерживали «линию Густава» против атак Алек-сандера, располагавшего восемнадцатью дивизиями. Для перелома ситуации союзникам надо было создать плацдарм в тылу немецкой оборонительной линии, проходившей через весь полуостров с востока на запад. В этом и заключался смысл высадки в Анцио (операция «Шингл»), для которой требовался большой флот десантных судов — прежде всего LST (танкодесантных), — из-за чего пришлось на месяц отложить высадку в Нормандии (операция «Оверлорд»).

В Анцио и Неттуно, маленьких портовых городах, расположенных на западном побережье Италии в тридцати милях к югу от Рима, высаживался американский VI корпус, которым командовал пятидесятитрехлетний генерал-майор Джон Лукас, почти никогда не вынимавший изо рта трубку из кукурузной кочерыжки. Американцы должны были перерезать коммуникации между Римом и Кассино, создав угрозу с северного фланга немецким позициям под Кассино, и вынудить германскую 10-ю армию ослабить прессинг в западной части «линии Густава» или совсем уйти оттуда. 81-м Оперативным соединением из 374 судов, отправившимся из Неаполя, командовал контр-адмирал Фрэнк Лаури, а британскими кораблями — контр-адмирал Томас Трубридж. Благодаря «Ультре» высадка застигла немцев — их союзники называли «тедами», сокращенно от итальянского наименования Tedeschi — врасплох, многих — в буквальном смысле без штанов. «Когда наш взвод вышел на узкую темную улочку, перед нами замелькала пара белых мясистых ягодиц, улепетывающих от нас в противоположном направлении, — вспоминал потом один американский джи-ай. — Я заорал как можно громче: «Стой!» Человек замер, поднял руки вверх и двинулся к нам… Его тонкие ножки дрожали под нависшим пухлым животом. Так я познакомился с высшей расой»[932].