Зима выдалась снежной и довольно морозной, и заниматься на улице мне очень нравится. У меня вообще в последнее время появилось ощущение, что на холоде я себя чувствую гораздо лучше, чем в тёплом помещении. Странно – правда? Во-первых, тело меньше болит и как-то легче двигается; а во-вторых, координация, как и регенерация, работают гораздо лучше, по сравнению с помещением. Я начинаю чувствовать себя более уверенно и делаю первые успехи в спаррингах с Аланом. Появился какой-то азарт. И он не замешан на злобе и желании отомстить, а скорее на осознании всё возрастающей силы и попытках её правильно применить. Сейчас сильно болят только ноги и руки (болят они, конечно, адски, и чешутся – снова), остальное тело скорее ноет, но это терпимо. Так что жить вполне можно.

Я почувствовала, что Алан стал мягче. Из его глаз почти исчез страх. И аура вокруг него уже не столь давящая и мрачная. Когда я делаю успехи, мне кажется, что он еле сдерживается от того, чтобы меня не поцеловать. Он так на меня смотрит, что сильный жар волнами расходится по всему моему телу, и перехватывает дыхание. Теперь у меня появилось острое желание сражаться с ним на равных, чтобы получать от процесса удовольствие! Никогда раньше я не могла подумать, что меня так может увлечь рукопашный бой. Я буквально чувствую в этом потребность.

Но желание желанием, а до физических возможностей Алана мне ещё очень далеко. И я понимаю, что даже после завершения трансформации не буду такой же сильной как он. Хотя бы потому, что он: мужчина, чистокровный эшр и боец с многолетним опытом. Так что основное время тренировки я всё также остаюсь им битой по всем возможным частям тела (кроме головы), которое уже на постоянной основе превратилось в один большой синяк. Регенерация работает, но иногда повреждения столь сильные, что даже утром остаются желтушные разводы на коже. Сейчас, я стараюсь воспринимать это как само собой разумеющееся, тем более что заживает на мне всё, действительно, очень быстро. Но, придерживаться такой философии у меня получается не всегда, бывают и очень плохие дни, когда я вновь начинаю сильно злиться на Алана.

В один из таких дней на тренировке со мной случилось что-то странное. Оказавшись в очередной раз в сугробе, я сильно разозлилась. Да так, что почувствовала внутри себя всё нарастающую волну гнева (со мной уже бывало такое раньше, и обычно силы мне это не прибавляло), но на это раз гнев был как снежная буря: ледяным и колким. Меня не обуяли сильные эмоции – наоборот, мой разум стал кристально холоден и чист, избавившись от лишних мыслей и чувств. Я вдруг с поразительным хладнокровием и расчётом осознала, как мне победить Алана. И я словно робот стала идти к своей цели. Тело двигалось поразительно легко и быстро, чётко нанося удары, и Алан впервые ушёл в оборону. В его взгляде я заметила удивление, и даже недоумение. Он явно не ожидал от меня подобного. Но мне в этот момент было абсолютно всё равно, что он чувствует. У меня не было даже привычного уже азарта, я действовала абсолютно хладнокровно.

А ещё, впервые за последнее время, моё тело почувствовало холод, но это ощущение не было дискомфортным. Наоборот, мне это понравилось. Нравилось ощущать, как ледяной ветер пронизывает моё тело насквозь, как он ерошит мои короткие волосы. Возникло ощущение наподобие эйфории. Хотелось ещё и ещё, я бы с удовольствием сейчас нырнула в ледяную воду или зарылась с головой в снег. Я начала испытывать удовольствие, «вбирая» в себя мелкие льдинки, кружащиеся в маленьких вихрях вокруг нас, которые образовывались из-за наших быстрых движений. На мгновение мне показалось, что я сама превратилась в снежный вихрь, и чувство эйфории достигло своего пика. О-о-о, так хорошо я себя уже давно не ощущала! Я повалила Алана на снег и устроилась на нём сверху, желая насладиться своей долгожданной победой.

Алан смотрел на меня со смесью ужаса и восхищения. Но немного придя в себя, он дотронулся до моей руки, желая что-то сказать, и в этот момент меня будто ошпарило кипятком! Я вскрикнула и инстинктивно засунула руку в снег, желая успокоить боль. А в его взгляде появился уже совсем другой страх – он испугался за меня.

– Рина, что с тобой?! Ты вся ледяная! Я будто до ледышки дотронулся! – обеспокоенно закричал Алан и стал протягивать ко мне руки. Я отшатнулась от него и отбежала на пару метров, не желая больше испытывать столь болезненное ощущение, как минуту назад.

– Рина, ты слышишь меня? Понимаешь?! – всё больше нервничая, спросил Алан, продолжая потихоньку подходить ко мне.

Слышу? Конечно. Понимаю? А что я, собственно, должна понимать?

Если бы не последний инцидент, я бы вообще решила, что со мной всё в порядке и даже лучше. Тело больше не болело, совсем. Только рука продолжала тихонько ныть в том месте, до которого он дотронулся. Поэтому к его приближению я отнеслась очень настороженно.

– Рина, у тебя кожа стала совсем белой! Что с тобой?! Ответь мне, пожалуйста, любимая! – взмолился Алан.

Белая кожа? И я стала разглядывать кисти своих рук. Действительно белая! Словно это не мои живые руки, а руки манекена: абсолютно белые без малейших признаков кровоснабжения. Это меня немного отрезвило. Что со мной случилось?! Почему я так выгляжу?! Откуда такая сила?! Почему мне нравится холод?! Почему прикосновение Алана для меня словно калёное железо?! Страх стал просачиваться и отрезвлять моё сознание. И я в растерянности посмотрела на мужа.

– Алан… я не знаю,.. не знаю что со мной! – Меня начало потряхивать.

– Рина, успокойся, всё будет хорошо, – уже более спокойным тоном заговорил муж, практически подойдя ко мне. – Нам надо к медикам, слышишь?

– Но я не хочу к ним. Не хочу под землю! – и я замотала головой как капризный ребёнок.

– Но они помогут. Пожалуйста, пойдём! – взмолился муж.

Взяв себя в руки, я согласилась пойти к врачам. Но что они могут сделать, а, главное, зачем, не понимала. Может лучше всё оставить как есть? Мне же совсем не больно. А я так устала от боли…

Оказавшись в тёплом помещении, мне сразу же стало плохо: я стала задыхаться, а кожа стала «гореть» и колоть тысячью иголочек. Я стала вырываться из стальных объятий Алана, желая вернуться на улицу, где морозно и хорошо. Но он как всегда был непреклонен. Закинув меня на плечо, он с упорством танка потащил меня в медблок. В местах, где он прикасался ко мне, кожа горела сильнее всего и я крутилась ужом, пытаясь вырваться. Но сейчас мои силы меня практически покинули и достойного сопротивления я больше оказать ему не могла.

Алан ураганом ворвался в медблок, перепугав всех врачей. Меня уложили на кушетку, предварительно разрезав на мне водолазку, для лучшего доступа к телу, и принялись подключать датчики. Алан же стал быстро описывать то, чему он стал свидетелем. После его слов все стали пристально разглядывать мою кожу, но судя по их обескураженным лицам, сейчас она была обычной. Мне же в этот момент было не до цвета своей кожи, – я задыхалась. Мне казалось, что я вдыхаю огненный воздух, который опаляет мои лёгкие, как во время пожара. Я стала хрипеть и кашлять, а после потеряла сознание.