— Инпу, — ещё раз позвала Портер, сожалея о том, что молчала, и желая сейчас рассказать богу о сделке.

Тот было повернулся к девушке, но бог войны привлёк всеобщее внимание.

— Я услышал зов Анубиса, — произнёс он высокомерно, — ну и зачем вы оторвали меня от дел? — он начал подходить ближе и остановился как вкопанный, заметив распластавшуюся на полу богиню. — Что это? — он казался встревоженным, и голос отразил его состояние.

Ещё секунда, и он стремительно кинулся к женщине и встал на колени, хватая ту за руку, пытаясь растормошить.

— Что это? — поднял он почерневшее лицо к богам.

— Она мертва, — глухо ответил Анубис.

— Как такое возможно? — теперь он вопрошал Осириса.

— Если убийца — бог, возможно всё, — подал голос Царь богов, он уже не был так безмятежен, как ранее, видя состояние Сета.

— Как такое возможно?! — Сет принялся ощупывать тело жены, тормошить её, пока из-под её спины не извлёк Анх жизни, залитый кровью богини.

Мужчина вскочил и, вертя его в руках, посмотрел на присутствующих.

— Я прибыл сюда и нашёл, — начал спокойно Осирис, но в голосе ощущалось предвестие растерянности, как будто Царь богов пытался вернуть пропавшую на миг былую уверенность, — Небетхет, лежащую на полу, и сразу понял, что мертва, — закончил он и протянул ладонь к брату, намереваясь забрать ключ из его рук.

Но тот медлил, а Линда заметила нечто инфернально-злое, мелькнувшее красным предвкушение во взгляде.

— Она была убита, — Сет встал с колен и произнёс эту фразу так, будто начал зачитывать обвинение, — и ты был рядом с ней в этот момент, — он прищурил глаза, подозрительно оглядев его.

Осирис требовательно тряхнул рукой, и бог войны наконец-то передал артефакт.

— Я обнаружил её… — взор Царя богов вдруг вспыхнул огнём недовольства, щёки мигом покраснели от еле сдерживаемого гнева, затем он прямо высказался, — ты подозреваешь меня в смерти богини, а может, вообще в вероломстве?!

Сет, с подозрением окинув его взглядом, продолжил свою обвинительную речь:

— Ты был здесь один, обладая таким могуществом, какого нет ни у кого из нас, вполне возможно, что именно ты мог убить Нефтиду.

— И зачем мне это делать? — Осирису удалось взять себя в руки.

Сет немного сконфузился при виде вновь обретённой уверенности в себе брата, но продолжил.

— Какая-то страшная тайна, связанная с предателем, к примеру, — гнул свою линию бог войны.

— Не гневи меня, Господин Юга! — проревел, как тысяча водопадов, Осирис.

Линда обмерла, чувствуя, как в помещении поднимается ветер. Инпу попеременно смотрел то на одного, то на другого, не вмешиваясь, стараясь понять, что происходит и что делать дальше.

— Анх жизни у тебя, предатель ходил в Маат, когда ему заблагорассудится.

— Мотив? — Осирису вновь удалось взять себя в руки перед расслабленным и уверенным в своих словах братом.

— Власть, больше власти, — Сет наметил улыбку, но его глаза остались такими же холодными.

Анубис встряхнул головой и крепко сжал глаза, чтобы нечаянные слёзы не были им пролиты, ему надоело слушать препирательство двух могущественных существ, и он выкрикнул:

— Здесь лежит моя мать, — заглушив их спор, — имейте хоть немного совести и вынесите свои препирательства за пределы этой залы, — он умолк, заметив, как и мужчины замолчали. — Она сочиняла погребальные песни — плач, — Инпу оглянулся на Линду, — для каждого свою, и я не ведаю, кто может это ещё.

Портер подошла ближе и вложила свою ладонь в его, поймав на себе удивлённый взгляд Сета.

— Твои жрицы, Инпу, — кивнул он «сыну».

Тот, чуть поразмыслив, кивнул в ответ, сделав неопределённый жест рукой, не отпуская при этом ладонь Линды.

В залу вошли три девушки в печальных белых балахонах. Впереди гордо шествовала Разия с красиво изогнутым кинжалом на бедре, на оружии Линда задержала свой взгляд, понимая, что он ей смутно что-то напоминает. Они изо всех сил старались не выдавать своего удивления. Разия же сделала было шаг в сторону склонившего голову в скорби бога, которому служила, но передумала, увидев, как тот держит за руку Линду. На секунду её лицо выразило недоумение, печаль, растерянность, ревность и злобу. Но, когда Анубис взглянул на свою жрицу, той уже удалось совладать с нахлынувшими эмоциями, и она выразила ему сочувствие, кивнув головой.

— Престол как ладонь всемогущего Ра, — тихо произнёс Инпу.

Девушки переложили тело Небетхет на длинный стол и на почтительном расстоянии ожидали дальнейших указаний богов.

— Мне необходимо доложить Солнцу, — произнёс Осирис задумчиво и исчез, стираясь из пространства.

— Да уж, конечно, вся грязная работа опять достанется мне, — проворчал недовольно Сет, даже не заметив разъярённого взгляда Инпу.

— Смерть Небетхет ты называешь грязной работой?! — еле сдерживая гнев, прорычал Анубис.

— Хочешь наконец-таки разобраться? — вопросом на вопрос, подойдя ближе к паре.

Линда не знала, имела ли она право каким-то образом диктовать Инпу, что ему надо делать, но она придержала рванувшуюся ладонь, не сильно, но так, чтобы он остался с ней. Анубис оглянулся на девушку, но ничем не выразил своего недовольства.

— Смертная имеет такую власть! — расхохотался Сет, подначивая бога мёртвых.

Инпу промолчал, так и не отняв руки. Линда не знала, как бы далеко зашли насмешки господина Юга, как в зале появился Осирис с Ра. Завидев тело, они подошли к лежащей неподвижно богине. Девушки упали на колени и стояли, не шелохнувшись. Ра был взволнован.

— О, Неберджер! — воскликнул старик, и они многозначительно переглянулись с Осирисом.

Он обернулся ко всем присутствующим. Дряхлое вечернее солнце всех трёх миров каждый день возрождалось и проходило свой путь от младенца до старика, бережно оберегаемое Осирисом на пути взросления. В этом мире его день клонился к закату.

— У вас такие лица, так возродите же её, Всемогущие Ра и Осирис! — Сет как будто глумился, каждый находящийся в этой зале вздрогнул от его слов.

— Это невозможно, она вернулась в первозданный океан, в Хаос, это только в его силах, — пресёк его Осирис.

— Сын мой ничего не утаил и мне нужно знать, что мы будем делать? — Ра с открытыми ладонями обратился к присутствующим.

Бог войны приподнял брови от удивления.

— С нами будут советоваться? — спросил он чуть насмешливо.

— Не то время, чтобы показывать зубы, Сет, — осёк его старик как зарвавшегося мальчишку, не зло, но по-отечески строго.

— Никто не должен знать, что такое вообще возможно, — предложил Осирис.

Ра кивнул, согласившись.

— А тот, кто совершил это, предатель, Амон-Ра, — произнёс за всех Анубис.

— Жалею, что тогда не поверил твоему чутью, Инпу, — Ра искренне скорбел, затем, обернувшись к Нефтиде, задумчиво произнёс, — она бы могла рассказать кто убийца, но Анх жизни, хвала