— Я только что приехал в офис. Там творится чёрт знает что.

— В каком смысле?

— Кутузовский проспект перекрыт. Повсюду милиция.

— В чём дело?

— Вчера произведено какое-то нападение на здание, где живут старшие офицеры милиции.

— Быстро же они! Мне будет нужен надёжный телефон.

— А тот… там, где вы находитесь?

— Его можно проследить.

— Дайте мне полчаса. Я пришлю вам людей.

К одиннадцати Монк расположился в маленькой конторке склада, забитого контрабандным вином. Телефонный мастер как раз заканчивал работу.

— Он соединён с двумя розетками, — сказал он Монку, указывая на телефон. — Если кто-то захочет узнать, откуда сделан звонок, они придут в кафе, в двух километрах отсюда. Это одно из подсоединений. Если они пойдут по второму, то окажутся в телефонной будке на улице. Но к этому времени мы уже будем о них знать.

Монк начал с домашнего телефона генерала Николаева. Ответил мужской голос.

— Попросите генерала Николаева, — сказал Монк.

— Кто спрашивает?

— Я мог бы задать тот же вопрос.

— Генерал подойти не может. Кто вы?

— Генерал Маленков, Министерство обороны. Что случилось?

— Простите, генерал. Это инспектор Новиков из отдела убийств МУРа. Боюсь, генерал Николаев мёртв.

— Что? О чём вы говорите?

— Нападение. Вчера ночью. Похоже, квартирные воры. Убиты генерал и его ординарец. И ещё собака. Уборщица обнаружила их часов в восемь.

— Не знаю, что и сказать… Он был моим другом.

— Сочувствую, генерал Маленков. Времена, в которые мы живём…

— Продолжайте свою работу, инспектор. Я передам министру.

Монк положил трубку. Итак, в конце концов Гришин потерял голову. Именно к этому и стремился Монк, но он проклинал упрямство старого генерала. Затем он позвонил в штаб-квартиру ГУВД на Шаболовке.

— Соедините меня с генерал-майором Петровским.

— Он занят. Кто его спрашивает? — спросил оператор.

— Вмешайтесь. Скажите ему, что дело касается Татьяны.

Петровский подошёл к телефону через десять секунд. В голосе его можно было расслышать нотку страха.

— Петровский.

— Это ваш недавний посетитель.

— Чёрт вас побери, я подумал, что-то случилось с моим ребёнком.

— Они обе за городом, ваши жена и дочь?

— Да, далеко отсюда.

— Я слышал, было нападение.

— Их было десять, все в масках и вооружены до зубов. Они убили четверых омоновцев и моего ординарца.

— Они искали вас.

— Разумеется. Я послушался вашего совета. Живу в казарме. Кто они, чёрт побери? Бандиты?

— Они не бандиты. Они — «чёрная гвардия».

— Гришинские молодчики. Почему?

— Я полагаю, это из-за бумаг, которые вы конфисковали. Они, вероятно, боятся, что вы докажете, что долгоруковская мафия и СПС связаны между собой.

— Ну, это не так. Бумаги эти — мусор, в основном расписки из казино.

— Гришин не знает этого, генерал. Он опасается худшего. Вы слышали о дяде Коле?

— Генерал-танкист. А что с ним?

— Они добрались до него. Такая же группа убийц. Вчера ночью.

— Черт. За что?

— Он разоблачал Комарова. Помните?

— Конечно. Никогда бы не подумал, что они зайдут так далеко. Ублюдки. Слава Богу, политика не моя область. Я занимаюсь бандитами.

— Знаю. У вас есть связи в коллегии?

— Конечно.

— Почему бы не рассказать им? Сведения получены из криминального мира.

Монк положил трубку и затем позвонил в Московский федеральный банк.

— Илью. Личного помощника господина Бернштейна. Он там?

— Одну минуту.

К телефону подошёл Илья.

— Кто это?

— Скажем так: на днях вы чуть не всадили пулю мне в спину, — сказал по-английски Монк.

Илья тихо рассмеялся.

— Да, было дело.

— Ваш босс в безопасности?

— Очень далеко.

— Посоветуйте ему пока не уезжать оттуда.

— Нет вопроса. Вчера ночью совершено нападение на его дом.

— Пострадавшие есть?

— Погибли четыре наших человека и двое их, мы думаем. Они обыскали весь дом.

— Знаете, кто они?

— Думаем, что да.

— "Чёрная гвардия" Гришина. А причина совершенно ясна — возмездие. За запрещение пропагандистских передач Комарова.

— Они за это заплатят. У босса огромное влияние.

— Главное — использовать коммерческие телекомпании. Их репортёры должны побеседовать со старшими милицейскими чинами. Спросить их, не намерены ли они допросить полковника Гришина в связи с распространившимися слухами, и так далее, и так далее.

— Им потребовались бы доказательства.

— Для этого и существуют журналистские ищейки. Они разнюхивают, раскапывают. Вы можете связаться с боссом?

— Если нужно.

— Почему бы не сказать ему об этом?

Следующий звонок он сделал в редакцию газеты «Известия».

— Отдел новостей.

Монк заговорил грубым хрипловатым голосом:

— Позовите завотделом Репина.

— Кто его спрашивает?

— Скажите, что генерал армии Николаев хочет поговорить с ним по срочному делу. Он должен помнить.

Репин был одним из организаторов интервью генерала в Академии имени Фрунзе. Он подошёл к телефону.

— Да, генерал. Репин слушает.

— Это не генерал Николаев, — сказал Монк. — Генерал мёртв. Его убили вчера ночью.

— Что? Кто вы?

— Просто бывший танкист.

— Откуда вы знаете?

— Это не имеет значения. Вы знаете, где он жил?

— Нет.

— У него был дом недалеко от Минского шоссе. Около деревни Кобяково. Почему бы вам не взять фотографа и не поехать туда? Спросите инспектора Новикова.

Он положил трубку. Другой крупной газетой являлась «Правда», бывший орган КПСС. Это издание поддерживало политику возрождавшейся партии «Неокоммунистический социалистический союз». Но, демонстрируя новую, некоммунистическую ориентацию, партия пыталась заигрывать и с Православной Церковью. Монк в своё время изучил эту газету достаточно хорошо, чтобы вспомнить имя заведующего отделом криминальной хроники.