Метеорит повалил деревья и растопил снег вокруг, оставив большое черное пятно. Первыми пришли твои родители, а затем охотники племени людоедов из северных земель. Они промышляли в этих краях и тоже были привлечены шумом и следом в небе. Твой отец заметил опасность, спрятал тебя и твою мать, но людоеды заметили его. Он пытался увести их, но его заметили и подстрелили из луков. Когда людоеды подошли и начали добивать Гарата на глазах у твоей матери, она не выдержала и заплакала. Конечно, враги услышали ее и пошли на звук. Тогда Витория спрятала тебя в дупло, у корней большого дуба и побежала прочь, уводя людоедов за собой. Она понимала, что у тебя больше шансов выжить, оставшись в дупле, чем в лапах людоедов. Они догнали ее, но тебя искать не стали, потому что услышали приближающихся охотников из Тиматак. Их было больше, и осторожные людоеды поспешили уйти, забрав с собой тела твоих родителей. Охотники нашли место схватки твоего отца, кровь, а потом и тебя. Они отправились по следам людоедов, но так и не смогли их догнать. Их позже поймали охотники из другого племени, которое сильно враждовало с людоедами. После этого все причастные к смерти твоих родителей люди были убиты.

— Это так страшно — видеть, как погибают хорошие люди, но не иметь возможности помочь им.

— Это довольно тяжело, если мне можно так говорить. Я долго наблюдал за людьми, изучал. Мне кажется, что вы воспринимаете окружающий мир совсем не так, как это делаю я. Думаю, через некоторое время ты убедишься в этом сам. Мое видение менялось всегда, но после того как я начал терять силы, оно изменилось слишком резко и сильно. Я перестал видеть материю совсем. Поначалу это меня сильно беспокоило, но потом я привык. Сравнение будет совсем неточным, но это чем-то похоже на то, как ослепший человек начинает намного лучше слышать. Со временем эта способность усиливалась, и теперь я совсем не вижу материю и тяжелую энергию. Я вижу тонкие нити событий, мельчайшие детали, которые, даже находясь далеко друг от друга в пространстве, все же связаны или будут связаны во времени. Теперь я могу влиять на эти нити, играть на них, словно на струнах, и менять будущее. Именно таким образом ты оказался здесь. Из тончайших энергетических нитей причин и последствий я сплел твою судьбу.

— Судьба. Мне всегда нравилось это слово, но я толком не задумывался о том, что оно означает. Выходит, что вся наша жизнь уже спланирована, все детали уже известны, они существуют, только добраться до них нельзя, чтобы узнать свое будущее.

— Здесь я не соглашусь с тобой, Илан. Твоя судьба, может, и была во многом предрешена, потому что именно я занимался ею, это была моя цель. Судьбы других людей и предметов тоже существуют, но они совсем не определены. Они складываются и меняются во времени постоянно, и их можно как-то обозначить только в прошлом или настоящем, но не в будущем. Понимаешь, судьба — это длинная лента, на которой записаны все действия и события, которые могут произойти с человеком, или, скажем, с камнем. Количество записей на этой ленте может быть очень разным. Лежащий у дороги большой камень будет лежать тысячу лет, и судьбой его станет только это возлежание и надпись со стрелкой, оставленная случайным путником, обозначающая, сколько еще идти до ближайшего поселения. Как и судьба этой дороги состоит лишь в приведении путника к нужной цели. А вот судьба путника будет меняться каждый раз, как он переставит ногу на этой дороге. Каждый его шаг будет изменять его будущее, потому что он изнашивает свои мышцы, одежду, спотыкается, перемещая и разбрасывая по дороге камешки, которые потом попадут кому-то в сапог и приведут к падению, а может, и к травме. Судьбы дорог и камней тесно связаны с путешественниками. Но если раньше я мог четко различить человека, дорогу и камень, то теперь для меня это стало не так просто. Люди сильнее определены, чем дороги и камни. У людей в тысячи раз больше линий, чем у камней, но у некоторых людей — глупых и простых — может быть меньше линий, чем у оживленной городской улицы. То, что ты поймешь сразу, как только увидишь, мне иногда приходится довольно долго вычислять. — Создатель тихо посмеялся над своими словами.

— Значит, ты уже знаешь будущее? Расскажи мне, какое оно, расскажи, чем все закончится.

— Я знаю точно только то, чем все закончится для меня. Но то, что сейчас происходит между нами, очень сильно повлияет на настоящее и то будущее, которое я вижу, уже не случится. Прямо сейчас я чувствую, как нити твоей судьбы пришли в движение и с каждой минутой нашей беседы, твое будущее меняется. Если честно, я стараюсь говорить так, чтобы твоя судьба сложилась как можно лучше, но я не в силах полностью сотворить ее. Только ты ее настоящий хозяин.

— Мы сами хозяева своей судьбы… А как же раб, сидящий в клетке? Он тоже хозяин? Он же не мог выбрать такую судьбу?

— Это один из самых важных вопросов, Илан. Люди сильно влияют друг на друга. Я совсем не ожидал, когда создавал вас, что вы будете убивать и порабощать друг друга, разделитесь на господ и хозяев. Я не думал, что вы можете быть такими разными и так сильно отличаться друг от друга. Вместо того, чтобы сильный помогал слабому и все вместе шли вперед, люди уничтожили всякое равновесие между собой. Сильные притесняют и порабощают слабых. Сейчас, пока у людей есть фира, те, кто могут ею пользоваться, не знают бед. Но когда я уйду, фира начнет иссякать, потому что я — главный ее источник. И тогда настанут ужасные перемены — сильные станут слабыми, а слабые поймут, что они всегда были сильными, начнутся кровопролитные войны, после чего придут страшные болезни. И только ты сможешь предотвратить это. Люди — хозяева своей судьбы, но когда один человек каким-то образом получает власть над другим, то он берет власть и над его судьбой. Такого не должно было случиться, но случилось. — слова Создателя меня очень пугали. Он пытается дать мне задание, сложную работу, которая мне не по силам, но я не могу отказаться или убежать. Произойдет что-то страшное, но еще страшнее — бессилие перед бедой.

— Ты хотел бы вернуться назад? Вернуться в то время, когда ты только начинал создавать мир, и сотворить его лучше, чем он есть сейчас?

— Я