Но ее благородная миссия встретила большие и непреодолимые препятствия. Духовенству за такие прекрасные попытки приходилось расплачиваться своим имуществом. Скоро такие решительные распоряжения духовных властей были забыты. Тогда церковь пошла на сделку; вместо рах, мира, она предложила treuga, перемирие. В разных местностях Запада выработалась почти одновременно мысль о том, чтобы оговорить по крайней мере изустные дни, в которые бы каждый мог быть уверен в спокойствии от грабителей и только эти дни решилась отстаивать церковь своим духовным мечом. Так, в пределах графства Руссильон, близ Пиренеев, недалеко от Перпиньяна, в епархии Эльн, 16 мая 1027 г., было решено на поместном соборе ограничить разбои, выговорив по крайней мере воскресенье. Начиная с трех часов дня каждой субботы, т. е. с заката солнца до восхода солнечного, а именно до шести часов утра понедельника, никто не дерзнет напасть на монаха, безоружного клирика, на всякого мирянина, идущего в церковь или возвращающегося из нее, а равно на всякого сопровождающего женщин; запрещалось нападать на церкви или на дома, расположенные в тридцати шагах от церквей. Это была слишком робкая мера. Но важен был толчок; этой инициативе стали подражать в каждой епархии по-своему. К середине XI в. во Франции, Бургундии, Германии и Италии запрет был расширен на целую половину недели. С вечера среды до утра понедельника никто не смел извлекать меч и начинать распри; нарушители подвергались проклятию и отлучению.

Все это было делом духовной, а не светской власти, которая в то время еще не стояла на высоте своей задачи и не успела усвоить той простой мысли, что ее главный враг — разбойник-феодал, не признававший над собой никакого закона. Обыкновенное той местности, где ощущались тяжелые последствия разбоев, где слышались общие жалобы на насилия, епископ или аббат созывали прихожан к воскресной службе и там, после проповеди, брали клятву касательно ограничения грабежа, заключали так называемую «Тревогу». Хотя наказанием ослушников служили громы небесные, а не земные, но есть свидетельства, что феодалы и грабители имели терпение выжидать эти льготные дни, рассчитывая, может быть, с избытком вернуть потерянное в остальные дни недели.

Из постановлений о «перемирии» особенно замечательно по разработке подробностей Тюлюжское, от 1041 г., в пределах того же Руссильона и Клермонское, принятое на соборе 1096 г. В первом епископы запрещают в числе прочего сжигать или разрушать жилища крестьян. Никто не смеет умерщвлять, бить, увечить крестьянина, раба или жену его, ни брать, ни уводить их, если эти люди не совершали преступления, а если таковое совершили, то виновные должны быть представлены в суд, о чем должны быть оповещены. Нельзя отнимать одежду у крестьянина; никто не смеет сжигать крестьянские плуги, ломать оливковые рощи[165].

Кроме церковных наказаний, впоследствии были определены и пени, уголовные кары за нарушение Божьего перемирия. За неявку по вызову, кроме вознаграждения за убытки, назначалась пеня, которая в иных случаях доходила до ста солидов. Тот, кто во время условленных дней убьет человека, изгонялся на семь лет, если сами родственники убитого не простят преступника; впоследствии убийцы изгонялись законом на всю жизнь. Во всяком случае убийца платит пеню в тридцать фунтов, которая делится между епископом и тем графом, в пределах судебного округа которого совершилось злодеяние.

Впоследствии в круг запретных дней вошли как кануны великих праздников, так и сами праздники; затем сюда же были отнесены святки и все дни Великого поста. Сам объем зловредных деяний был расширен. Например, если кто-либо во время перемирия устроит засаду или кого-либо заставит сделать таковую, чтобы захватить замок или пленить кого-либо, то такое деяние считалось равным разбою и убийству Во время перемирия запрещалось на некоторых соборах строить замки во время великого поста и разрешалась постройка укреплений в таком лишь случае, если она была начата за две недели до наступления поста.

Несомненно, что все такие меры, в которых, повторяем, светская власть была неповинна, содействовали уменьшению зла; так сильна была в людях вера. С ослаблением религиозного авторитета все подобного рода законы стали мертвой буквой. Тогда только вмешалась в дело порядка королевская власть.

По настоящее время в разных странах Западной Европы можно видеть каменные старые кресты, вросшие в землю на полях и дорогах. Они не служат рубежными знаками земельных участков, а сохраняются лишь как памятник седой суровой старины. Это память о том железном времени, когда под этими крестами загнанный путник находил спасение и кров. Всякий, кто укроется у креста на дороге, не только защищен под его сенью от разбойника, гласят соборные постановления, но преследуемый неприятелем, з/fëcb получает свободу.

Таковы были успехи цивилизации в Западной Европе в эпоху императора Конрада II.

2.2. ТОРЖЕСТВО ТЕОКРАТИЧЕСКОЙ ИДЕИ ПРИ ИМПЕРАТОРАХ ГЕНРИХЕ III И IV

Император Генрих III. Генрих III, прозванный Смуглым и Черным, подавал при вступлении на престол большие надежды в Германии и частью оправдал их. Он был одарен решительной волей и замечательной проницательностью, качествами, напоминавшими энергичного отца. После Оттона I никто не производил такого обаяния, как Генрих III. Это и понятно, если принять во внимание те свойства, в которых он превосходил Конрада II. Он поддерживал монастырские школы, о чем не заботились его предшественники. Он высоко ценил ученых того времени и приближал их к себе. Вместе с тем он задается грандиозными целями. Могуществу Генриха III много способствовало огромное наследство, которое он получил от своего отца. Он наследовал Швабию, Баварию, Хорутанию, Бургундию и Лотарингию. Он раздает эти области, имевшие свои этнографические отличия и свою собственную историю в управление своим наместникам. Так, принцу Вельфу была поручена славянская Хорутания вопреки его желанию. Вельфу было бы гораздо приятнее получить Швабию, потому что Швабия была некоторым образом достоянием дома Вельфов. Но когда Вельф заявил честолюбивые замыслы, то его Хорутания была уменьшена и от нее отделены особые марки: Штирия, славянская Крайна и Истрия. Тем не менее Вельф усиливался, получил авторитет в глазах феодалов и готовился стать опасным соперником императору[166].

Изгоняя своих мелких врагов, Генрих III чувствовал себя настолько сильным, чтобы сокрушать венгров и итальянцев. Так в 1044 г. он отправился против первых. Венгры не могли устоять против громадных сил императора и были разбиты на Раабе. В 1044 г. их король присягнул на верность немецкому королю, который передал корону Петру на условиях вассалитета. Затем Генрих III отправился в Рим для устройства папских дел.