Во время июньского и июльского политических кризисов казаки практически безоговорочно поддержали Временное правительство и решительно выступили против леворадикальных политических сил, предпринявших попытку вооруженного выступления в столице. Казаки 1-го и 4-го Донских полков, находившихся в Петрограде, а затем и спешно переброшенного сюда 14-го Донского полка с оружием в руках подавили это выступление в первых числах июля. Их действия получили одобрение и полную поддержку со стороны не только правительственных, но и войсковых органов. Одобрило их и большинство казаков.

В период корниловского выступления казаки III конного корпуса, выполняя приказы командования, двинулись на Петроград, но уже вскоре, разобравшись в сущности происходящих событий и отношении к ним основной массы населения страны, отказались от дальнейшего участия в походе, что практически предопределило его полный и бескровный провал. Корниловское движение не поддержала и основная масса казачества, в первую очередь казаки-фронтовики. Тем самым казачество продемонстрировало свое в целом негативное отношение к программным установкам и практическим действиям по захвату власти праворадикальных политических сил. После этих событий в казачьей среде существенно ослабевают консервативные и усиливаются демократические политические взгляды и общие настроения.

Активизировался и процесс возрастания реальных властных полномочий высших органов казачьего управления. Предпринимались попытки организационной консолидации казачьих войск и в масштабе всей страны, и в отдельных регионах, в частности на юго-востоке европейской России. Но они, в силу целого ряда причин и, самое главное, из-за отсутствия поддержки данных начинаний со стороны основной массы рядового казачества, вылились фактически в формальные решения. А некоторые из них, например планы создания Восточного союза казачьих войск от Урала до Амура, так и остались на стадии обсуждения. В условиях развития в стране довольно активных и острых политических процессов попытки казачьих лидеров по консолидации сил не увенчались успехом.

Во время Октябрьского вооруженного восстания большевиков в столице находившиеся там казаки 1-го, 4-го и 14-го Донских полков отказались выполнять приказы Временного правительства и заняли выжидательную позицию.

Исполняя приказ командования, часть донских, амурских и уссурийских казаков 1-й Донской и Уссурийской казачьих дивизий III конного корпуса двинулась на подавление большевистского восстания в столице. Но малочисленность их, а самое главное – растущее нежелание принимать участие в разгоревшейся Гражданской войне, их открытый отказ от дальнейшего противоборства привели к поражению похода сил Керенского—Краснова на Петроград.

Буквально сразу же после получения сообщений о большевистском восстании в Петрограде, свержении Временного правительства, образовании Совета Народных Комиссаров в качестве нового советского правительства войсковые атаманы и войсковые правительства всех казачьих войск, кроме Уральского и Забайкальского, заявили о решительном осуждении выступления большевиков, непризнании советского правительства и призвали казачество и антисоветские политические силы на борьбу с ним. В казачьих областях всю полноту власти взяли в свои руки атаманы и войсковые правительства. На Дону, Кубани, в Оренбуржье создаются довольно серьезные для того времени антисоветские плацдармы, имевшие в какой-то мере даже всероссийское значение.

Подавляющее большинство казачества негативно отнеслось к Октябрьской революции, выступило с формальной поддержкой политических позиций и действий своих атаманов и правительств. Однако уже тогда стали обозначаться весьма отчетливые тенденции нежелания казаков участвовать в разгоравшемся вооруженном противоборстве. И с течением времени эти настроения основной массы казачества постепенно, но неуклонно усиливались.

Осознавая важность значения политических позиций казаков, и советское, и войсковые правительства стали активно и целенаправленно осуществлять по отношению к ним соответствующую политику с целью достижения своих целей. Особое внимание при этом ими уделялось казакам-фронтовикам. Войсковые правительства рассчитывали на сохранение в казачьей среде так называемых общеказачьих идей, единства и соответствующих политических позиций, влияния авторитета высших органов казачьего управления. Советское же правительство развернуло активнейшую и массированную агитационно-пропагандистскую деятельность по отношению к казачеству, непосредственную работу среди него через своих агитаторов и посредством широкомасштабного распространения агитационной литературы, всячески стимулировало социально-классовый и политический раскол. Эта политика являлась успешной. Уже к концу 1917 года у большинства казаков начали преобладать настроения на мирное разрешение военно-политических конфликтов между войсковыми и советским правительствами, неуклонно возрастало их нежелание непосредственно участвовать в вооруженной борьбе, казаки отказывались от поддержки атаманов и войсковых правительств. В то же время они не склонялись к одобрению политики советского правительства, какому-либо сотрудничеству с ним, осуждали посылку в казачьи области советских вооруженных отрядов. Большинство казаков стремилось занять нейтральные позиции.

Развернувшееся на территориях казачьих войск, кроме Уральского, острое военно-политическое противоборство имело ряд особенностей. Оно обуславливалось как своеобразием начального этапа Гражданской войны, так и спецификой положения и позиций казаков в конкретном казачьем войске. Собственно военные возможности враждующих сторон были сильно ограничены ввиду малочисленности реальных вооруженных сил, их низкого уровня боеспособности и масштабности театра военных действий. В таких условиях итог борьбы в казачьих областях во многом зависел от позиций казаков.

Окончательно политические позиции казачества на начальном этапе Гражданской войны определились в переломный период противоборства на территориях казачьих войск во второй половине декабря 1917 – первой половине января 1918 года. В это время основная масса казаков, и прежде всего фронтовиков, однозначно заняла нейтральные позиции, точнее специфические позиции вооруженного нейтралитета. Отказавшись сражаться на стороне атаманов и войсковых правительств и не перейдя на сторону советской власти, казаки с большим вниманием и настороженностью, с оружием в руках, пристально следили за окончательными результатами противоборства в своих областях, особенно за всеми действиями новой советской власти. Крайне незначительное количество казаков-фронтовиков сознательно заняло просоветские позиции и даже совместно с советскими силами вступило в вооруженную борьбу с отрядами войсковых правительств. Еще меньшее число казаков вступило в добровольческие формирования войсковых правительств и вместе с другими добровольцами из разных неказачьих социальных групп сражалось с советскими формированиями.

Установление советской власти в казачьих областях страны во второй половине января – марте 1918 года имело как общие, так и местные, обусловленные спецификой положения в конкретном войске, особенности. В одних войсках она победила в результате напряженной борьбы, в других установилась мирным путем, причем в Семиреченском, Амурском и Уссурийском ее поддержали даже войсковые круги (съезды). Главной же особенностью установления советской власти на территориях казачьих войск страны в рассматриваемый период времени являлась практически общая преобладающая тенденция своеобразной поверхностной, отчасти сугубо формальной советизации казачьих станиц. Образовавшиеся в них советские органы власти зачастую являлись таковыми лишь по названию, поскольку реальную власть осуществляли прежние органы местного станичного самоуправления, сменившие порой только своих руководителей, а иногда лишь наименования. Действительными реальными органами советской власти являлись фактически лишь областные и окружные Советы.