Ута шагнул назад и очутился рядом с Рэндаллом, краем глаза оценивая расстояние до ножен и легкость, с которой можно было бы выхватить у оруженосца меч Большого Клыка.

– Ты не первый человек, прежде обладавший честью, который запятнал себя подобным предательством, Ута, – объявил Северин, снова возвращаясь к официальному тону. – Другие тоже сидят в тюрьме за помощь восставшим из мертвых в их кампании террора против благородных людей ро.

– У них нет никакой кампании террора! – раздраженно бросил Ута.

– Ты проклят за собственные слова, Призрак! – высоким, писклявым тоном закричал принц. – Тебе ничего не известно о нравах неумирающих – злобных и коварных, они склоняют на свою сторону таких слабых людей, как ты и мой дед.

При упоминании деда принца Ута вопросительно взглянул на Северина. Рэндалл слышал о Бартоломью Тирисе, он был отцом короля Себастьяна, его считали мудрым человеком.

– Бартоломью не способен на предательство, – сказал Ута. – Это шутка… я счел бы это шуткой, но мне почему-то не смешно.

Катья стояла по-прежнему совсем близко к Уте, и следующие слова она произнесла шепотом:

– Ты не можешь победить… тебя заставят измениться и принять свое наказание. – Она помолчала, затем снова прошептала так тихо, что ее могли слышать лишь Ута и Рэндалл: – Твоя земля слишком ценна, чтобы оставлять ее в руках ро… потомок Гигантов.

Ута попытался ударить волшебницу, но не смог пошевелиться – Рэндалл заметил, как тщетно напрягались его мускулы. Он слышал истории о Семи Сестрах, о том, что их невозможно убить, и начинал уже верить этому, видя, как руки не слушаются его хозяина.

– Моя дорогая Катья, следует показать ему, что происходит с предателями, – возбужденно произнес принц, указывая на запертую дверь в одной из стен «каменного мешка».

– Мне кажется, лучше для безопасности сначала заковать его в кандалы, мой принц, – ответил Северин. – Ута – человек опасный, с ним надо обращаться осторожно… Лейтенант, – обратился он к седовласому стражнику, – следите за пленным в оба.

Лейтенант подошел к входной двери, открыл и жестом велел двум стражникам, находившимся снаружи, войти. На Рэндалла никто не обращал внимания; от волнения он вонзил ногти в ладони.

– Может быть, ты будешь вести себя более разумно, когда увидишь, как дом Тириса наказывает людей, предавших корону, – произнес принц Кристоф тоном вздорного ребенка. – Ведите нас, брат Северин.

Пурпурный священник на мгновение встретился взглядом с Утой, затем пересек «каменный мешок» и открыл железную решетчатую дверь. Она была на вид такой же, как другие двери, за которыми сидели восставшие из мертвых, но вела в темный каменный коридор.

Рэндалл случайно бросил взгляд в одну из камер и в первый раз в жизни ясно увидел восставшего из мертвых, одно из созданий, которых Ута называл доккальфарами. Он – вроде это был мужчина – скрючился на полу, но тем не менее казался высоким и нескладным, у него были светло-серая кожа и круглые черные глаза без зрачков и радужных оболочек. Существо пристально посмотрело на оруженосца и наклонило голову, когда люди проходили мимо его клетки. Рэндаллу показалось, что он мало чем отличается от человека, хотя удлиненные уши в форме листьев и слишком длинные пальцы придавали доккальфару какой-то странный вид.

Когда Ута приблизился к двери, он остановился и взглянул прямо в глаза восставшему из мертвых. Северин подошел, чтобы толкнуть его дальше, но Ута быстро присел рядом с дверью камеры и протянул руку между прутьями решетки.

– Мне очень жаль… Я пытался им сказать. Клянусь, пытался.

Рэндалл угадал глубокую печаль в словах Уты, но Северин грубо схватил Черного священника и потащил его прочь.

– Вы видите, – объявил принц, – ему небезразличны эти чудовища… он прикасается к ним, относится к ним лучше, чем к собственным сородичам.

Рэндалл решил, что ему крайне не нравится принц Кристоф.

– Это не чудовища… ваше высочество. – Ута буквально выплюнул последнее слово.

Северин ударил Уту кулаком в солнечное сплетение, тот согнулся пополам, и у него перехватило дыхание.

– Мне не хочется постоянно бить тебя, брат, – сказал Пурпурный священник, схватив Уту за плечо.

Ута откашлялся и кивнул:

– Ну так перестань бить меня… Брат.

Оттолкнув Северина, он оперся на плечо Рэндалла. Оруженосец злобно посмотрел на Пурпурного священника и попытался помочь Уте выпрямиться.

Стражи повели их дальше мимо сырых, поросших мхом кирпичных стен. В конце коридора Рэндалл различил дверь, запертую на засов; она была сделана из дерева и выглядела даже более прочной, чем стальные решетки, крепко закрытые на замки. Седовласый лейтенант начал открывать дверь, затем обернулся к принцу и спросил:

– Наше присутствие внутри необходимо, мой принц? – В глазах его промелькнуло нечто похожее на страх, и Рэндалл подумал: интересно, что ждет их внутри.

– Да, гвардеец, необходимо, – ответил принц Кристоф таким тоном, словно услышал глупый вопрос. – Ты должен стеречь предателя.

Трое гвардейцев не выглядели особенно счастливыми, но не могли ослушаться приказа принца. Они окружили Уту, и дверь отворилась; от запаха, ударившего оруженосцу в нос, его затошнило. Внутри было темно, и Рэндалл ничего не мог разглядеть, кроме дрожащего воздуха и мерцания единственного факела.

– Вперед! – приказал Северин, шедший сзади, и толкнул Уту в темноту.

Они вошли по одному, и наконец все очутились внутри помещения. Катья двинулась вдоль стен с факелом, зажигая по очереди полдюжины образующих полукруг других факелов.

Когда света стало больше, Рэндалл ошеломленно замер: он увидел огромное темное дерево, росшее на клочке земли посередине, и дряхлого старика, которого дерево опутало своими ветвями. Человек был из народа ро, облачен в простую пурпурную одежду, которая была порвана в нескольких местах, и дерево как будто присосалось к человеку похожими на иглы выростами, торчавшими из темного ствола.

Человек не шевелился, но глаза его были открыты, грудь поднималась и опускалась, и Рэндалл понял, что несчастный все еще жив. Он несколько напоминал внешне принца Кристофа, и оруженосец догадался, что перед ним, скорее всего, Бартоломью Тирис. Глаза его были налиты кровью, и он, казалось, не заметил вошедших.

Катья шагнула, подняла руки в странном жесте и поклонилась диковинному дереву. Северин вытащил меч и, приставив острие к спине Уты, толкнул его вперед.

– Что вы наделали, принц? – с отчаянием воскликнул Ута, глядя на отца короля, опутанного черными ветвями, похожими на щупальца.

– Молчать! – приказал принц с хихиканьем, повторяя жест Катьи. – Разбуди Отпрыска, Катья, разбуди Отпрыска.

Пленники в изумлении взглянули на принца, в глазах которого появился безумный блеск; он захихикал еще громче.