В Глухом лесу было темно, и Рам Джасу не нравилось, что он не видит ничего из-за высоких и величественных деревьев. Они росли здесь задолго до основания герцогства Канарн и выглядели прочными, словно башни из дерева и коры. На земле не было видно ни упавших веток, ни поваленных стволов. На ровной, поросшей травой поверхности земли лежали лишь опавшие листья.

Несмотря на то что большую часть молодости Бром провел в нескольких часах пути от Глухого леса, он никогда не осмеливался ступить сюда, и сейчас, когда он рассматривал гигантские, величественные, почти волшебные деревья, на лице его отражался благоговейный ужас.

Каждое дерево имело свое имя на языке доккальфаров, и, хотя Рам Джас никогда не пытался не то что запомнить, но даже произнести эти имена, он знал, с каким почтением доккальфары относятся к деревьям. И это было не просто уважение к живой природе. Очень давно доккальфары поклонялись Лесному Гиганту и, в отличие от людей, понимали, что природа одновременно прекрасна и ужасна, заслуживает не только любви, но и страха. Лесные животные ежедневно боролись за выживание, одни непрерывно охотились, другие старались спастись от хищников в этом бесконечном круговороте жизни и смерти. Все это делало доккальфаров подозрительными, они постоянно находились на пределе, настороже, никогда не расслаблялись.

Рам Джасу нравились эти существа. Несмотря на то что большинство людей испытывали к ним отвращение, он уважал их родство с лесами и древнее отношение к гонениям и травле как к неизбежному злу, которое нужно терпеть. Уводя Брома в глубь леса, киринский наемный убийца почувствовал, как в душе его воцарились мир и покой, что случалось с ним очень редко. Быстро оглянувшись, Рам Джас заметил, что Бром не разделяет его чувств, и вынужден был напомнить себе, что другие люди недолюбливают обитателей лесов и боятся их.

– Долго еще идти? – спросил молодой лорд.

– Не знаю… может, час, может, два. Они подойдут к нам тогда, когда сочтут нужным – если сочтут нужным.

Рам Джас знал, что искать обитателей лесов бесполезно. Доккальфары могли прятаться бесконечно; они бы не выжили в течение такого долгого времени, если бы их было легко найти.

– Этот лес напоминает мне Фелл. – Бром шел следом за другом и, задрав голову, рассматривал высокие стволы.

– Это потому, что здесь растут такие же деревья. Думаю, Фелл – это нечто вроде их… родины. Хотя не уверен, можно ли применить к ним такое понятие, как «родина». – И Рам Джас замедлил шаг, чтобы Бром смог получше разглядеть окружавший их лес.

– Насколько мне известно, Черные священники никогда не охотились в этом лесу, поэтому они должны чувствовать себя здесь более свободно… разве не так?

Рам Джас приподнял бровь:

– Боюсь, не совсем так. Они могут сообщаться друг с другом на дальние расстояния; каждое поселение разделяет боль другого поселения, на которое нападают, страдания каждого из убиваемых доккальфаров. Они называют это Медленная Боль.

– Интересный народ, – просто сказал Бром.

– Это не народ, друг мой, это доккальфары. Они не любят, когда их сравнивают с людьми. Различие между ними и нами очевидное и очень важное.

– Но они выглядят как люди, правда же? То есть я, конечно, никогда их не видел, но всегда представлял себе… ну, две руки, две ноги, голова. – Бром нервничал, и Рам Джас позволил ему задавать вопросы.

– У них такие же конечности, как у нас, и примерно такие же черты лица, только они немного… отличаются, – сказал кирин и понял, что ответ этот весьма расплывчат. – Они выше ростом, чем ты или я… они просто не люди. Сам увидишь.

Они неторопливо шли по густому лесу, Рам Джас отмечал знакомые места, не делая никаких попыток скрываться. Он знал, что спрятаться в лесу доккальфаров от его обитателей практически невозможно и посторонних, скорее всего, уже заметили. Где-то неподалеку наверняка сейчас принимается решение о том, что делать с двумя людьми, которые забрели в Глухой лес. Он понимал, что его самого не убьют, но беспокоился за Брома. Молодой лорд здесь чужак и, как аристократ из Тор Фунвейра, связан родством с благородными семьями, которые выслеживали и убивали обитателей лесов на своих землях. А доккальфары способны чувствовать подобные вещи.

Рам Джас остановился, когда они добрались до маленькой полянки, окруженной шестью высокими деревьями; единственный луч света пробивался сквозь лесной балдахин, подобно копью. Земля по-прежнему была совершенно ровной и везде одинаковой, ее скрывал неизменный ковер зеленых и бурых листьев. Рам Джас узнал это место и решил сделать привал.

– Давай остановимся здесь на час-другой, дадим наблюдателям возможность хорошенько нас рассмотреть. – Он снял со спины длинный лук и, усевшись на землю, привалился к стволу дерева.

– Что, они за нами наблюдают? – в некоторой тревоге воскликнул Бром.

– Наблюдают с того самого момента, как мы вошли в лес. Такой у них обычай.

Рам Джас знал, что друга его одолевает нетерпение, но кирин не хотел торопить события. Чем более настойчивым был чужак в Глухом лесу, тем меньше у него оказывалось шансов выжить.

– Сядь, Бром, так или иначе, неплохо уже отдохнуть.

Лорд с неуверенным видом уселся рядом с Рам Джасом у толстого древесного ствола. С земли лес производил еще более странное, даже потустороннее впечатление, и листья поблескивали в единственном луче солнечного света. Рам Джас различил слабый звук, доносившийся откуда-то издалека, ритмическое пение доккальфаров. Оно не походило ни на какие другие звуки, которые доводилось слышать кирину, – это был хор высоких голосов, и каждый поющий менял высоту и тембр с удивительной точностью, создавая необыкновенное впечатление. Временами звук почти стихал, но затем он снова становился громче.

Бром тоже услышал звук и поднял голову, чтобы лучше расслышать прекрасную песнь обитателей лесов. Он невольно закрыл глаза и начал покачивать головой, когда темп и громкость пения усилились снова.

– Прекрасно, – прислушиваясь, сказал Бром. – Это действительно они поют?

Рам Джас кивнул.

– Говорят, что именно таким образом они разговаривают с деревьями и передают сообщения жителям других поселений доккальфаров, – тихо сказал он, чтобы не мешать другу наслаждаться пением. – Моя жена многие часы проводила в лесу, в Ослане, просто слушая их.

Они сидели молча, и звуки песни плыли над ними. Рам Джас скрестил ноги, а Бром откинулся назад, словно купаясь в небесном сиянии, и луч солнца падал ему на лицо. Песня заметно успокоила молодого лорда, и Рам Джас разрешил себе надеяться, что они действительно получат помощь у лесных жителей Канарна.

Тянулись минуты, казавшиеся бесконечными, и друзья слушали пение, как вдруг откуда-то сверху раздался новый звук. Это уже была не музыка, и Бром резко сел и потянулся к эфесу меча.

– Спокойно, – негромко произнес Рам Джас. – Не вытаскивай из ножен.