– Вы злоупотребили своим положением, – отчитывала Илит Мака. – Вас прислали сюда отнюдь не затем, чтобы вы соблазняли молоденьких девиц, используя Речевое Заклинание. Вы – участник серьезного научного эксперимента, а ведете себя как проказливый мальчишка! Вам было поручено серьезное задание, а вы, вместо того чтобы выполнять его, проводите время за легкомысленной болтовней и любезничаете с девушками. Я подам на вас жалобу в Объединенный Совет Высших Сил Света и Тьмы – я уверена, что она не останется без внимания и вам придется отвечать за все ваши проступки. А пока я позабочусь о том, чтобы вам больше не удалось натворить здесь никакого безобразия.

– Подождите, – взмолился Мак, – выслушайте меня…

Он хотел подробно рассказать ей, как все было на самом деле, но Илит ничего не желала слушать. Она считала, что это просто очередная ложь дерзкого соблазнителя, воспользовавшегося неопытностью своей жертвы и пытающегося избежать заслуженного наказания.

– Я помещу вас в такое место, где вы никому не сможете причинить зла, – сказала Илит. – Я посажу вас в Зеркальную Тюрьму, голубчик мой.

Отчаяние придало Маку сил, и он был готов сопротивляться. Он поднял руки, защищаясь – неизвестно, что придет в голову этой сумасшедшей блюстительнице нравов. Но какой бы хорошей реакцией он ни обладал, Илит оказалась проворнее. Ей понадобилась какая-нибудь доля секунды на то, чтобы взмахнуть рукой и щелкнуть пальцами. Ее яркие, тщательно ухоженные ногти блеснули в свете ламп, словно маленькие зеркальца. Комната закружилась перед глазами Мака; ему показалось, что он теряет сознание. Мгновение спустя он увидел, что Илит исчезла. Он обрадовался, подумав, что она совсем пропала, оставив его одного в комнате. Оглядевшись, он понял, что, если кто-то и пропал, то это, несомненно, он сам. Помещение, в котором он находился, было ему незнакомо; в нем не было видно ни выхода, ни входа.

Это была маленькая комната с зеркальными стенами. Зеркальными были даже пол и потолок. Зеркала, расположенные под самыми разными углами друг к другу, порождали бесчисленное количество отражений. Те из зеркал, которые находились друг напротив друга, создавали иллюзию бесконечных темных коридоров, ведущих в никуда, или мрачных провалов, зиявших прямо у ног несчастного Мака. Изумленно озираясь по сторонам, он увидел несчетное множество своих отражений: некоторые были повернуты лицом к нему, некоторые – боком или спиной, а иные вообще были перевернуты вверх ногами. Он повернулся – его отражения сделали то же самое. Он сделал осторожный шажок вперед – некоторые из его двойников шагнули ему навстречу, другие же, наоборот, попятились. Еще шаг, уже не столь осторожный – и он ударился о зеркальную поверхность. Он отступил назад. Большинство отражений точь-в-точь скопировало его действия, а некоторые продолжали идти дальше, не встретив на своем пути никакого препятствия. Мак очень удивился, заметив, что его отражения каким-то образом обрели самостоятельность. Такое чересчур вольное поведение его двойников показалось ему зловещим признаком. Он начал наблюдать за их действиями и увидел, что один из его зеркальных образов сидит в кресле и читает книгу. Почувствовав на себе чей-то взгляд, двойник из Зазеркалья поднял глаза от книги и приветливо кивнул головою Маку. Другой сидел на берегу реки и удил рыбу. Он был настолько поглощен своим занятием, что даже не повернул головы, когда Мак поглядел на него. Третий развалился в кресле, вытянув длинные ноги, и усмехался Маку в лицо. Тут несчастный узник Зеркальной Тюрьмы почувствовал себя крайне скверно, и мысли начали мешаться в его голове.

Он снова двинулся вперед, вытянув перед собой руки, пытаясь найти выход из этого зеркального лабиринта. Несколько отражений последовало его примеру. Но один из двойников в это время сидел за столом, за обе щеки уплетая ростбиф и йоркширский пудинг. Другой спал на мягкой пуховой перине. Третий сидел на вершине невысокого холма, запрокинув голову, и следил за полетом воздушного змея, бечевку от которого он держал в руках. Когда Мак глядел на эти отражения, многие из них оборачивались, приветливо кивая головами и улыбаясь, другие же продолжали заниматься своими делами, не обращая на него никакого внимания.

Мак смотрел – и не верил своим глазам. Внезапно прямо в его мозгу раздался беззвучный голос:

– Я схожу с ума!

Другой так же беззвучно ответил:

– Надеюсь, тут найдется что почитать.

Поняв, что он бессилен что-нибудь сделать, Мак закрыл глаза и попытался заставить себя думать о чем-нибудь приятном.

Мефистофель материализовался в покоях принцессы Ирены, напоследок окутавшись едким зеленовато-желтым дымом – очевидно, демон был не в духе. Его только что вытащили из любимого кресла возле камина, где он читал увлекательный роман «Записки о детстве дьявола». Роман Мефистофелю очень нравился – это была лучшая книга, которую он прочитал за последние годы. Он уже дошел до ключевого момента, когда главный герой, молодой демон из старинного княжеского рода, попавший в сложную жизненную ситуацию, предает всех, кто еще недавно был ему близок и дорог, не чувствуя при этом угрызений совести, как вдруг резкий телефонный звонок разрушил тот хрупкий фантастический мир, в который воображение переносит наиболее восприимчивых читателей, наслаждающихся любимым произведением.

Мефистофель снял трубку и выслушал сообщение, переданное одним из невидимых наблюдателей, следящих за ходом Тысячелетней Войны. Наблюдатель докладывал Главнокомандующему, что недавно произошло грубое вмешательство в ход эксперимента: главный герой был насильно удален с места действия без всякого законного на то основания и заперт в особой зеркальной комнате, из которой он до сих пор не нашел выхода.

Мефистофель отложил книгу и не медля ни минуты отправился в Пекин, несмотря на то, что формально в настоящий момент он не был при исполнении служебных обязанностей. Однако демон отнюдь не был рассержен оттого, что его вызвали на место происшествия в нерабочее время – ведь тот, кто творит Зло в этом мире, должен мириться с тем, что дела в любой момент могут оторвать его от приятного времяпрепровождения.

– Илит, – строго спросил Мефистофель, – что ты делаешь? Почему ты заперла Фауста?

– Я исправляю величайшую ошибку, – храбро ответила бывшая ведьма, хотя в глубине души она начинала чувствовать себя крайне неловко под суровым взглядом демона высшего ранга.

– Что ты с ним сделала?

– Я изолировала его из моральных соображений, только и всего, – сказала Илит.

– Как ты посмела?! Ты не имеешь никакого права вмешиваться в Эксперимент! Тебя прислали сюда только как наблюдателя!

– Как наблюдатель, – отпарировала Илит, – я стала свидетельницей грубого нарушения правил ведения войны. Я знаю о многих вещах. Например, о том, что вы оказывали тайное давление на Фауста и советовали ему совершать отвратительные поступки. Вы позволили ему свернуть с того узкого и трудного пути, который он должен был проделать в соответствии с замыслом эксперимента; иначе как вы можете объяснить его недостойное поведение? Вместо того, чтобы выбрать один из предложенных ему вариантов действий и приступить к исполнению своих планов, он соблазнил невинную принцессу!