– Тогда, может быть, я смогу навестить вас там? Мы могли бы вместе почитать стихи.

– Конечно, если вы этого хотите.

Хотя приглашение прозвучало несколько прохладно, мистер Райдер все равно был доволен. Он вскочил в карету, кучер щелкнул кнутом, и, пока Мэри наблюдала их отъезд, ей в голову пришла мысль, что не зря она посчитала их неожиданное путешествие на Озера тревожным знаком. Оно не принесло в итоге ничего, кроме неприятностей.

Чтобы добраться до поместья Бингли и забрать детей, потребовалось два дня, и еще два дня ушло на то, чтобы оказаться в Лондоне. Все это время Мэри думала только о мистере Хейворде. Она скучала по нему больше, чем могла бы сказать, – и не могла полностью поверить, что оказалась в такой ситуации. Снова и снова она проигрывала в голове все обстоятельства, ставшие причиной их разлуки, пытаясь найти объяснение тому, что произошло; но ничто ее не удовлетворило. Вернуться домой – так она теперь думала о доме дяди и тети – с подобными вопросами, оставшимися без ответа, было мучительно. Мэри думала, незнание сведет ее с ума; но что оставалось делать? Она была бессильна что-либо изменить. Она не могла прийти к мистеру Хейворду с визитом – его не было в Лондоне; но даже присутствуй он в городе, это было бы немыслимо. Уважаемые девушки не ходили в дома одиноких молодых людей без приглашения. И писать ему она не могла. Мэри предположила, что может спросить у миссис Гардинер адрес его семьи в Гемпшире; но знала, что тетушка, по всей вероятности, откажется дать ей его; переписка может скомпрометировать порядочную юную леди. Ей оставалось только ждать, когда он сделает первый шаг, – мир не предлагал ей иного выбора.

Вернувшись на Грейсчерч-стрит, Мэри попыталась сделать все возможное, чтобы скоротать бесконечно тянущиеся дни. Она достала книги и начала было учиться, но не в силах сосредоточиться отложила их. Она читала рассказы с маленькими Гардинерами и слушала, как занимаются старшие дети. Она терпеливо сидела рядом с пианино, пока девочки разучивали гаммы и арпеджио, нежно подбадривая их, пока они извлекали несколько простых звуков. Сама она не играла; у нее не хватало на это духу.

Мэри попыталась помочь миссис Гардинер в работе по дому, вызвавшись осмотреть бельевые шкафы, но, отвлекшись, перепутала хорошие простыни с теми, которые нуждались в штопке, и пришлось повторить весь процесс сортировки и оценки с самого начала. Она вызвалась вымыть лучший фарфор, слишком тонкий, чтобы доверить его слугам; но, стоило ей задуматься, мокрая тарелка выскользнула из ее пальцев и разбилась. Вид у Мэри был настолько растерянный, что тетя не решилась ругать ее; но миссис Гардинер посчитала, что хочет сберечь оставшиеся предметы быта от благих намерений племянницы, а потому попросила ее как можно скорее надеть пальто и отправиться на прогулку.

Мэри послушалась совета тетушки, но оживленные улицы города уже не будоражили ее, как раньше. Витрины магазинов, которые когда-то очаровывали, казались легкомысленными, даже безвкусными. Дороги были покрыты грязью, тротуар кишел людьми. Все куда-то вечно торопились; ее постоянно задевали и толкали. Единственное, что ей хотелось увидеть, это знакомое с экспедиции на холмы длинное коричневое пальто мистера Хейворда, мелькнувшее в направлении Грейсчерч-стрит – но этого ни разу так и не произошло.

Как-то, спустя неделю после приезда в Лондон, Мэри вернулась с очередной добровольно-принудительной прогулки в пыльном пальто, будучи глубоко разочарованной. Войдя в вестибюль, она увидела, что один из слуг исчез в гардеробе с джентльменским пальто, перекинутым через руку. Она, ни секунды не медля и не спросив, что за гость к ним пожаловал, кинулась вверх по лестнице в гостиную. С замиранием сердца Мэри открыла дверь, но увы, совсем не мистер Хейворд с радостной приветственной улыбкой поднялся ей навстречу, нет. Это был его друг, мистер Райдер.

– Моя дорогая мисс Беннет! Как же я рад вас видеть! Я пришел засвидетельствовать свое почтение. Я бы приехал раньше, но подзадержался в Кенте. Дела семейные не терпят отлагательства, сами понимаете, но теперь с этим, надеюсь, покончено.

– Мистер Райдер! Я думала… мне сначала показалось… прошу простить, я совсем не ожидала вашего визита.

– Надеюсь, я не пришел в неподходящее время, что, похоже, стало моей дурной привычкой?

Мэри достаточно успокоилась, чтобы пригласить гостя сесть. Она приказала подать чай, и когда все было готово, почувствовала, что в полной мере владеет собой.

– Я надеюсь, вы извлекли удовольствие из поездки в Кент. Сама я никогда там не была. Это красивый край?

– Вы знаете, достаточно приятный. Поля, сады и овцы, сами понимаете. Конечно, не сравнить с красотой Озер.

Мистер Райдер начал с нежностью вспоминать серые громады гор на фоне ярко-синего неба, красоту которых они совсем недавно наблюдали воочию, и Мэри постепенно успокоилась. Казалось, что он не требовал многого в ответ, кроме случайной улыбки, когда вспоминал что-то особенно приятное или высказывал дельную мысль. Разговор протекал достаточно хорошо, и лишь изредка она задавала вопросы, которые, как ей казалось, превосходно подходили к ее настроению.

– Не хотите ли вы туда вернуться? – вежливо поинтересовалась Мэри. – Может быть, в другую часть Озерного края?

– По правде говоря, мисс Беннет, в следующий раз я хотел бы поехать за границу – в Италию, если получится. Если уж холмы Уэстморленда так подействовали на нас, представьте себе влияние Альп!

– Я не уверена, что полюбила горы. Восхождение на Скофелл в грозу, похоже, отбило у меня всякую охоту к скалолазанию.

Мистер Райдер вежливо рассмеялся. Было очевидно, что он не считал их тяжелый, утомительный спуск достойным дальнейшего упоминания.

– А что вы, мисс Беннет? Чем вы занимались после нашего возвращения? Что вы читаете сейчас?

– Стыдно признаться, но в данный момент я не занята ничем особенным. Похоже, я растеряла прилежание, которого требует любая серьезная книга.

– Звучит так непохоже на вас. Но у меня есть идеальное решение. Вам нужны рецензии – то что надо для отвлеченного ума. Вы можете читать то, что вам нравится, и игнорировать остальное, перебирая статьи в поисках лучшей, как груши в миске. Позвольте мне принести вам образец. Что вы предпочитаете: «Эдинбург» или «Квотерли»?

– Мистер Хейворд иногда давал мне «Эдинбург». Но он сказал, что его суждениям нельзя полностью доверять.

– Это потому, что рецензенты этого журнала не всегда были добры к его обожаемому Вордсворту. Вы знаете, как предан он объекту своей симпатии.

Мэри отвернулась и закрыла сахарницу крышкой.

– Вы видели его с тех пор, как мы вернулись в Лондон?

– Нет, – ответил мистер Райдер. – Я думаю, он все еще со своей семьей. Для вас не будет удивительным узнать, что он очень послушный сын.

Мистеру Райдеру больше нечего было сказать о местонахождении своего друга, и он не мог предположить, когда тот появится в Лондоне. Возможно, чувствуя, что эта тема полностью исчерпана, вскоре он объявил, что вынужден уйти.