всех кровососов.

– А вурдалак?

– Прежде всего, охотится на членов своей семьи и близких людей. Предполагается, что те, ослеплённые горечью утраты, не замечают посмертных изменений и запаха. Хитёр, сохраняет какое-то количество памяти, сохраняет навыки общения, способности вести вполне разумную и осознанную беседу, достаточные для достижения своих целей: усыпить бдительность, выманить жертву. Думаю, эта тварь в какой-то степени разумна.

– А если все родственники и близкие закончились?

– Для чужих он выглядит как говорящий вонючий ходячий труп.

– Прикольно, я так и знал, что наши вурдалаки самые продвинутые, – обрадовался Иван, но Семён снова оборвал беседу.

– Заткнулись бы вы, а? – он покачал головой, – Сколько же мусора у тебя в голове, Вась.

– Почему мусора? Сам мозгами раскинь, всё сходится, хоть это и невероятно.

– Ну хорошо! Тогда почему у Ольги на шее всего одна ранка?

– А сколько должно быть?

– Две! У него же два клыка, у твоего вурдалака! – Семён явно не на шутку завёлся.

– Но рот у него один, зачем ему две раны из которых хлещет кровь? Да и физиологически это намного проще.

– В кино две, – заметил Паша.

– В кино трупы ещё и рожают.

К условленному месту ехали медленно, каждый думал о своём. Ждать без дела оказалось безумно нудно. Минуты тянулись даже не часами, а веками и уже через час Иван и Паша готовы были на руины какого-то непонятного строения с воем лезть.

– Надо было пива набрать.

– Угу, а я бы на вас смотрел и облизывался, да? – сердито заявил Вася, который был за рулём.

– Твоя тачка, тебе и шоферить.

Вдалеке, с дороги, сверкнули фары, пропали и показались уже правее и ближе.

– Кого это черти несут? – Ваня открыл дверь и встал, рассматривая гостей, но опознать автомобиль получилось уже когда он находился в паре сотен метров от них.

– Менты что ли?

– Они самые.

К ним подъехал УАЗ ППС из которого выпрыгнул не кто иной как Никита Григорьевич. Размяв колени, он без церемоний забрался в машину к ребятам.

– Здорова, мужики. А чего у вас здесь так скучно?

– Такие вот мы, скучные.

– А вам, Никита Григорьевич, в нашем частно-собственном автомобиле что понадобилось?

– Ваш «Патриот», Василий Александрович, всему району известен. Примечательная машинка, как и владелец. Доложили мне ребята, мол, вынюхивает что-то здесь очень подозрительная компания заинтересованных лиц.

– Просто отдыхаем. У нас и еда с собой, для отдыха.

– Ну да, а пиво вы в магазине забыли, как и девчат. Не надо мне лапшу на уши вешать. Ребята, вам за этого маньяка как за нормального человека дадут, ещё и сверху добавят, за самосуд. Группа лиц по предварительному сговору. Не понимаете?

– Да какой самосуд! Над кем? Сидим, культурно отдыхаем…

– Значит так, мстители! Сейчас я вас сопровождаю в посёлок и больше по ночам нигде не вижу. Или оформлю всех четверых на пятнадцать суток, чтобы под ногами не мешались.

– За что?

– За хулиганство. Обгадили историческую достопримечательность, расписали какашками стены…

– Эти руины что ли достопримечательность?

– Да хоть вон тот камень! Найду за что оформить.

– Слышь, власть, ты обещал его за два дня поймать, – зло бросил Василий.

Никита вздохнул.

– Речь идёт о психически больном и очень опасном человеке. Поймаем.

– Поехали, – бросил Семён, – он от нас уже не отстанет.

– Вот и хорошо, – Никита вышел из машины, но вместе с ним вышел и Василий, взял следователя под локоть и отвёл немного в сторону.

– Ничего, если по имени?

– Конечно.

– Понимаю, как это прозвучит. Глупо, наверное, прозвучит.

– О чём ты?

– Слушай, Никита, я тут сопоставил факты. Что если Даня уже не человек?

– В смысле?

– Допустим, он вурдалак.

Никита усмехнулся, посмотрел на Василия и усмехнулся ещё раз.

– Вась, я понимаю, как выглядел тот ужас в больнице. Случается такое у людей, крыша едет и вытворяют они такие вещи, которые не всякий разум нормального человека принять может. Мы не знаем, как Данил спасся. Возможно, у него от кислородного голодания половина мозга отказала или под водой ударился обо что. Просто поверь, я такое видел, что какое-то время работать не мог.

– Примерно такой реакции и ожидал. Как свободное время будет, просто подумай об Ольге и всех обстоятельствах её смерти и болезни, о поведении самого Данилы, о гробе, о его физической силе.

– Пообещай мне, что не сойдёшь с ума и не будешь по посёлку с револьвером заряженным серебряными пулями бегать, хорошо?

На этот раз рассмеялся Вася.

– Хорошо, обещаю.

Всей компанией поехали к Семёну. С тех пор как умерла Ольга, кто-то один из друзей оставался ночевать в его доме. Даню так и не поймали, и ребята опасались, что сбрендивший маньяк может заявиться к Семёну.

– Может за пивом сгоняем, раз уж собрались? – предложил Паша.

– Не хочу я пива, – Семён плюхнулся в кресло, – Я хочу вот этой дубиной по башке кое-кому съездить.

– Ты сам скоро на маньяка похож станешь. Прекрати себя накручивать.

В двери появился Вася с початой бутылкой дорогого виски, хот-догами и пирожками, которые они на ночь себе покупали.

– Сёма, ты, когда таким паникёром стал? Нас не остановить, мы воины света! Давайте по тьме вискариком жахнем, и я озвучу наш новый гениальный план.

– Надеюсь, он не столь же гениален как прежний?

– Фигня это всё. В этот раз мы пойдём морем!

Иван рассмеялся, сразу поняв, о чём говорит Василий.

– Нормальный план, только не вижу смысла. Ну, сменили мы машину на лодку, принципиальной разницы не наблюдаю.

– Лодки. Будем изображать обыкновенных рыбаков. Спустимся на воду где-нибудь за посёлком, повыше, дойдём до хутора и там будем рыбачить. Так никто доколебаться не сможет.

– А что, нормальный план, – одобрил Паша.

– Согласен, – жуя пирожок одобрил план и Иван, – только давайте тогда нормальный отдых себе устроим. Утром рыбки половим в своё удовольствие, к обеду ухи наварим, я у бати самогона возьму – чище слезы младенца!

– На кой нам самогон, у меня вискаря ящика три стоит.

– Семён, ты просто не пил батиного самогона! Твой вискарь – пойло против него. Это как сравнивать жёлудь и бекон.

– Ну ты нашёл, что сравнивать.

– Хорошо, – согласился Василий, – так и поступим. Днём отдыхаем, туристов изображаем, а ночью на охоту.

Сбрасывать «десант» должен был отец Ивана. Захар, конечно, поворчал, мол, старые кости так рано поднимать вредно для здоровья, но согласился. От сотрудничества с Василием он всегда получал только пользу и доход, хотя, имелась и другая сторона медали, ему нравилось, что Иван с ним дружил. Не балбес какой-то, женат, свои коптильни, сушилки, в запои не ходит, хороший парень.