Но в последней комнате в конце коридора ее с нетерпением ждала Рут с чаем и пирогами.

– Ну, вот и ты наконец-то! Я уж думала, ты совершенно устала и заснула. Не беспокойся, ты скоро успеешь вдоволь поваляться в постели. Стивен пообещал мне приехать из конторы раньше, чтобы мы смогли вместе поужинать. Он не может дождаться встречи с тобой!

– Я тоже ему рада, твой Стивен действительно хороший человек! – ответила Мария. – Мне кажется, в последний раз я видела его на открытии склада в Зонненберге.

В отличие от Рут Стивен поначалу каждый год приезжал в Тюрингию, когда еще работал на Франклина Вулворта. А позже, когда перешел на фирму отца, стал приезжать реже. Он никогда не упускал возможности навестить сестру Рут, хотя, с деловой точки зрения, в этом не было особой нужды: мастерская Штайнманнов производила елочные игрушки как для магазинов Вулворта, так и для фирм оптовой торговли Майлза.

– Но больше всего я рада за Ванду! Представить себе не могу, наверное, она уже давно превратилась из маленькой шалуньи в молодую девушку. Куда, она, кстати, подевалась?

Рут вздохнула.

– Одному богу известно, где на этот раз носит эту девчонку. На работе ее точно нет. Шеф как раз сегодня ее… ах, оставим это! Скажи лучше, как тебе моя квартира? – Рут широким жестом обвела комнату.

– Разумеется, она фантастическая! Все, что я видела, просто… грандиозно. Не могу дождаться, когда ты покажешь мне все комнаты! Здесь уместилась бы куча лачуг из Лауши, – ответила Мария.

«Странно, – одновременно подумала она, – Рут не захотела продолжать разговор о дочери. Когда она была молодой мамой, то щебетала о ней без умолку. Было непонятно, что вообще можно часами рассказывать о младенце. Тогда это довольно сильно действовало на нервы».

– Твоя гостиная особенно элегантна. Она совершенно другая!

Мария указала на невысокий черный столик, украшенный инкрустацией. Везде стояли красивые вещицы – то статуэтка девушки в задумчивой позе, то мраморная обнаженная фигурка со струящимися волосами или эльф из бронзы.

– Ты, наверное, думала, что я сооружу себе здесь кукольный домик с кружевными гардинами и рюшами! – с наигранным негодованием ответила Рут. – Пойдем, я покажу тебе кое-что, чем я особенно горжусь.

Она подошла к столу, под стеклянной столешницей которого на черном бархате блестела целая коллекция бабочек, стрекоз, камей в виде женских головок и павлиньих перьев.

– Это мои сокровища. Конечно, Стивен все время дарит мне какие-нибудь чудесные драгоценности, но я предпочитаю носить такие модные штучки. Я считаю их намного оригинальнее, чем эти вечные одинаковые ожерелья из жемчуга или бриллиантовые колье! – рассмеялась она. – Ты бы видела, как мои подруги вытягивают свои шеи, чтобы рассмотреть, драгоценная у меня брошка или нет.

Она подняла блестящего темно-серого шершня.

– Ну, разве он не прекрасен? Его изготовил Рене Лалик. А посмотри на эту змею, мне кажется, в ней есть что-то эротическое. Она из мастерской, которая…

Пока Рут брала в руки украшения, демонстрируя их одно за другим, у Марии на душе становилось все неприятнее. Имена ювелиров, которые называла Рут, она знала только из книг Завацки. До сих пор она не осознавала, что есть люди, которые могут позволить себе подобные вещи, и что к их числу принадлежит ее сестра. Рут вдруг показалась ей совершенно чужой! А квартира, которой сестра так гордилась, больше напоминала музей, чем семейное гнездышко. Конечно, она никогда не стала бы говорить об этом Рут.

«Что бы на все это сказала Горги?» – спросила себя Мария. Ответ тут же пришел в голову: «Наверняка Горги уже давно умяла бы все кексы на подносе, а не мусолила бы один, как Рут».

– Эй, есть здесь кто-нибудь? Мама, тетя Мария, вы уже приехали? – донесся вдруг голос из коридора.

Дверь в гостиную Рут резко распахнулась, и в дверном проеме показалась стройная рослая девушка. Ее волосы… На лице Марии появилась улыбка.

– Ванда! – всплеснула руками Рут, а глаза расширились от ужаса. – Ради всего святого, что ты натворила?!

Все манеры как ветром сдуло, и голос сестры зазвучал пронзительно, словно принадлежал базарной торговке.

Ванда подняла брови и улыбнулась матери.

– Это ты про мою прическу?

Она указала на серебристо-светлые волосы, которые едва прикрывали уши.

– Правда, она восхитительная? Она такая шикарная и как раз подходит для наступающего лета! Пока вы все будете ужасно потеть, я буду наслаждаться свежим ветром.

Казалось, только в этот момент она заметила гостью и обратилась к Марии:

– Тетя Мария, я рада с тобой познакомиться, – произнесла она с наигранной манерной вежливостью и протянула руку.

Огрубевшие и покрытые мозолями пальцы ощутили нежную кожу девичьей руки.

Их взгляды встретились. В голубых глазах Ванды будто сверкали искры бенгальских огней, весело и вызывающе, словно она тайком смеялась над какой-то шуткой.

Маленький чертенок! Мария чересчур крепко пожала руку Ванды.

– Не бойся, я кусаюсь только в исключительных случаях.

Почему у него не получилось прийти на час раньше в «Каса-Верде»?! Франко сердито взглянул на стойку, у которой посетители толпились уже в три ряда. В это время ресторан был забит, как обычно: на швейных фабриках неподалеку закончилась смена. Дверь то и дело открывалась, хотя все столики уже были заняты. Внутрь валило все больше итальянцев, которым последнюю треть рабочего дня грезились тарелка дымящейся пасты, бокал вина и улыбка Джузеппы – дочери хозяина.

Покорившись судьбе, Франко откинулся на спинку стула. Похоже, в ближайшие полчаса Пауло не найдет его в такой давке. При этом он рассчитывал сегодня посетить еще минимум трех работодателей!

Поднялся ор за соседним столиком, там, где трое только что пришедших посетителей, с трудом двигая стулья, смогли найти себе место. Только взглянув туда во второй раз, он увидел, что все они – хозяева окрестных ресторанов. И все они были его клиентами. Значит, заняли стол для завсегдатаев. Только этого не хватало! Теперь уж ждать следующей жалобы недолго, словно он за сегодня еще недостаточно всего наслушался!

Франко демонстративно хранил непроницаемое выражение лица, когда ему в нос вдруг ударил резкий чесночный дух. В тот же миг Джузеппа поставила перед ним тарелку с пастой. Он вонзил вилку в макароны, делая вид, что занят чем-то, хотя ничуть не был голоден.

За соседним столиком бурно приветствовали каждый кувшин с вином, который приносила Джузеппа.

Вот и славно: если они напьются, то хотя бы оставят его в покое.

Франко опустил вилку. Он устал. Еще никогда пребывание в Нью-Йорке не было для него таким тягостным, как в этот раз. Куда бы он ни шел, везде его ожидали только проблемы. При этом сегодняшний день как две капли воды походил на вчерашний. Каждый ожидал, что он, словно волшебник, немедленно найдет решение любой проблемы.