– Боже упаси, нет! – отмахнулась Рут. – С одной стороны, тогда людей приезжало не так много, как сегодня. С другой – у меня ведь были документы… – невольно перешла на шепот сестра, хотя таксист наверняка не понимал по-немецки.

Мария хихикнула.

– Баронесса Рутвика фон Лауша. Тебя чуть не хватил удар, когда ты узнала, что мошенник Стивен наделил тебя благородным титулом, правда?

Рут широко улыбнулась и на какой-то миг снова стала похожа на ту молодую девушку, жаждущую приключений, которая много лет назад глухой ночью сбежала из Лауши от мужа.

Мария и сегодня еще толком не знала, почему брак Рут с Томасом Хаймером, сыном стеклодува, в конце концов потерпел крах. Поначалу Рут так любила Томаса! Но однажды она забрала трехмесячную дочь и перебралась со всеми пожитками в родительский дом. «Я больше никогда к нему не вернусь!» – воскликнула она без каких-либо объяснений. Марии и Йоханне ничего другого не оставалось, как просто принять это.

– Впрочем, титул мне не повредил, – произнесла Рут. – Ты представить себе не можешь, как обходительно со мной обращались вначале! Конечно, на это повлияло и то, что меня сопровождал Стивен. И все же… – Она вдруг задумалась. – Я не чувствовала себя уверенно с фальшивыми документами. В первый год все было очень плохо. Каждый раз, когда звонили в дверь, я думала: «Сейчас они войдут и заберут меня!» – вздохнула Рут. – Когда Томас наконец дал согласие на развод и я смогла выйти замуж, у меня словно камень с души свалился! Когда я стала женой Стивена, то ощутила себя другим человеком.

– Странно, тогда я как-то совсем мало знала об этом, – стыдливо ответила Мария.

Рут лишь рассмеялась.

– И ты считаешь это странным? У тебя же днем и ночью на уме были сплошные новогодние шары!

Она указала на что-то из окна автомобиля.

– Смотри, сейчас мы пересекаем авеню Америки[2]. Еще немного, и мы будем на месте.

Сестра в двух словах объяснила Марии систему вертикальных авеню и горизонтальных стрит, по которым можно было ориентироваться в клокочущем котле Манхэттена.

– Ах, я просто не могла дождаться момента, когда смогу показать тебе все это! – воскликнула она. – Подожди немного, я для тебя столько всего придумала. Мы насладимся каждым проведенным вместе часом!

Мария сильно удивилась, когда такси остановилось посреди одной из улиц.

– Ты здесь живешь?

– Наша квартира располагается на последнем этаже, – с гордостью ответила Рут, ткнув указательным пальцем на верхушку стройного небоскреба. – Мы переехали сюда год назад. Теперь скажи, что ты не знала об этом!

– Нет, нет, но я думала, что у людей с таким достатком, как у твоего Стивена, найдутся деньги, чтобы жить в доме…

– Что за чушь! – прямо заявила Рут. – У кого много денег, тот сегодня переезжает на Пятую авеню. Я сейчас и представить не могу, что могла жить в другом месте! Стивен и я одними из первых осознали, какие преимущества дает то, что живешь в сердце города: для квартиры не нужно много прислуги, ближе ходить за покупками или в оперу и не надо заботиться о саде… Запомни мои слова: пройдет немного времени, и все бросят дома! Уже сегодня нашу авеню называют Millionares Row – «улицей миллионеров». – Она щелкнула пальцами, и таксист, который тащил багаж Марии, проследовал к элегантному входу. Мария засеменила следом – и вдруг на миг остановилась, будто пораженная молнией.

– Этого не может быть!

Она беспомощно огляделась вокруг. Сотни квадратных метров пола из розового мрамора были окаймлены черными, с золотыми вкраплениями гранитными скамьями, за которыми росли громадные пальмы. Всю стену в задней части вестибюля занимал аквариум, в котором среди кораллов и диковинных растений сновали рыбки всех цветов радуги. Марии стало казаться, что ей на плечо вот-вот сядет попугай. Но вот портье открыл перед ними дверь лифта. Мария нерешительно последовала за сестрой в четырехугольную латунную клетку, которая тут же заскользила вверх.

– Ну, это здорово, правда? – глаза Рут сверкали весельем. – Такое ты не увидишь ни в Париже, ни в Лондоне. Квартирные дома подобного типа – это изобретение Нью-Йорка. Не могу дождаться, чтобы показать тебе свое маленькое царство.

У Марии слегка кружилась голова, но она списывала это на стремительный подъем на лифте.

Квартира Рут и Стивена выглядела не менее роскошно, чем шикарный холл. Справа и слева длинного коридора располагалось множество просторных комнат, обставленных изящной мебелью из красного дерева, с китайскими коврами на полах и шелковыми шторами на окнах. Гостевая комната с отдельной ванной, где предстояло жить Марии, была от потолка до покрытого ковром пола выдержана в пастельных зеленоватых тонах. На туалетном столике лежал совершенно новый набор: гребень, расческа и зеркало, а рядом – целый арсенал баночек и пузырьков, от одного взгляда на которые Мария занервничала. Она опробовала гигантскую кровать, присев на край, и заметила стопку женских журналов на ночном столике. Они были разложены веером и больше напоминали произведение искусства, чем чтиво. «Господи, неужели Рут не знала, кто к ней приедет? Может, она ожидала оперную диву?»

Мария быстро ополоснула лицо и вымыла руки. В это время горничная должна была распаковать ее багаж, так сказала Рут. Затем Мария отправилась на поиски сестры. Она шла по коридору, пол которого был почти полностью устлан ковром с ворсом чуть не до щиколотки. От этого ее шаги были едва слышны. Она невольно вспомнила, как в подростковом возрасте Рут воском полировала до блеска деревянные ступени лестницы в их доме. Их мать умерла рано. После этого всю работу по дому и в мастерской сестры разделили между собой: Рут отвечала за готовку и бóльшую часть работы по дому; ее редко можно было встретить без тряпки или картофелечистки в руках. Она никогда не жаловалась на обилие работы, подчас тяжелой. Однако еще девочкой она мечтала, что когда-нибудь познакомится с принцем, который увезет ее в свой замок. Тогда Йоханна и Мария воспринимали россказни сестры как неосуществимые мечты. От этих воспоминаний Мария улыбнулась. Кто бы тогда подумал, что замок Рут окажется на Пятой авеню в Нью-Йорке…

Мария осторожно заглянула за следующую дверь с правой стороны. Еще одна красивая комната, на этот раз выдержанная в красных тонах, но, как и в трех предыдущих, здесь было темно и пусто. К своему облегчению, Мария услышала где-то рядом звон посуды, ей почудился аромат кофе. Гостиная Рут, наконец-то! Но когда Мария открыла следующую дверь, то оказалась в крошечной кухне, где розовощекая кухарка следила за множеством кастрюль на плите.

– Hello, my name is Lou-Ann. Can I help you?[3] – спросила она, одновременно решительно снимая кастрюлю с огня и ставя ее остывать на мраморную столешницу. Кухарка, не отвлекаясь, подошла к окну и открыла его, чтобы суповой дух быстрее выветрился. Следующим движением она открыла духовку и вынула противень с кексами, аромат которых Мария почуяла еще в соседней комнате. Суп, отварное мясо, кексы и кофе – все эти запахи показались Марии такими уютными, что больше всего на свете ей захотелось посидеть какое-то время рядом с Лу-Энн, держа в руке кекс и стакан молока.