это было что-то. У Алана своеобразное чувство юмора. Сначала он вторгся в штаб-квартиру экзорцистов в Ватикане, прямо в разгар тайного собрания по поводу умерших. Там он сказал, что является предводителем веторов, и объявляет войну «религиозным фанатикам». Он дал экзорцистам ровно пять лет на тренировку и собрание армии. По истечении этого времени, утром 27 октября 1719 года, они должны будут явиться на Акулий остров — двадцать пять миль на юг от Италии. Там нашу битву никто не увидит, и все сохранится в тайне. Они согласились, не могли не согласиться. Когда время истекло, три корабля с двенадцатью сотнями экзорцистами прибыли на остров. Как же они удивились, когда их встретило всего шесть человек, которые были вооружены лишь простым холодным оружием. Когда битва началась, люди были потрясены еще больше — молитвы, стрелы и лезвия, пропитанные святой водой не действовали, а огонь демонов не пугал. Даже какое-то мудреное копье, которое по их поверьям должно истреблять нечисть, не помогало. Паника и безоружие стали причиной быстрой кончины всех тех экзорцистов. Признаюсь, даже я получила от битвы немалое удовольствие. Хотя битвой это сложно назвать — Алан знал, что мы даже в таком количестве одержим победу, поэтому он и выбрал местом сражения остров, рядом с которым водились акулы — запах крови привлечет их и от тел можно будет спокойно избавиться. Песчаный берег скроет кровь, а корабли можно вывести на глубину и легко потопить. Этот демон позаботился, чтобы никто и никогда не узнал о битве на Акульем острове. Но даже если мы и выиграли сражение, война еще не была окончена. Вернувшись на материк, Алан узнал местонахождения оставшихся экзорцистов, проинформированных о веторах, и убил. Как я и попросила, — тех, кто о нас не знал, он не трогал. Как только наши потенциальные враги были убиты, мы перебрались в Ватикан, чтобы в самом очаге тушить новые искры «анти-демонического» экзорцизма. Спустя несколько месяцев стало понятно, что охота за умершими прекратилась, а оставшиеся экзорцисты залегли на дно, боясь быть убитыми неизвестной антирелигиозной организацией, как они думали. Все документы о веторах были уничтожены, а Война креста и крови считалась оконченной. Как и обещание Алана о моей безопасности.

Брови Криса сошлись на переносице, и он спросил:

— Что Алан сделал?

Мелори горько улыбнулась и тихо, почти шепотом, ответила:

— Он попытался пожрать моего демона.

Внезапно с коридора донесся звук открывающейся входной двери.

— Это Рейн, — проинформировал нас Данте.

Мелори качнула головой, будто прогоняя остатки воспоминания.

— Так, хватит, — она резко встала с дивана, — разговор окончен. Вы и так узнали слишком много.

— Постой, а…

Крис попытался ее остановить, но Рейн уже зашел в гостиную. Он был одет в свою фирменную вязаную жилетку, белую рубашку, едкий красный галстук и штаны на вырост. Сломанные очки парень снял.

Оглядев нас подозрительным взглядом, Рейн нахмурился и спросил:

— Что за сборы?

Мелори поспешила улыбнуться.

— Ничего важного, — сказала она, быстрым шагом направляясь к выходу. — Так, бездельничаем.

Как только женщина попыталась выскользнуть мимо Рейна в коридор, он быстро схватил её за руку, остановив.

— Эй, мне еще долго ходить в этих лохмотьях в школу? — недовольно спросил парень.

Мелори пару раз удивленно моргнула, а потом широко улыбнулась и потрепала его за щеку как мама своего малолетнего сыночка.

— Как договаривались — до первого июня. Еще два с половиной месяца. Но, если будешь хорошим мальчиком, уже с апреля сможешь ходить нормально.

Рейн недовольно фыркнул и, откинув ее руку от своего лица, удалился прочь. За ним нас поспешила покинуть и Мелори.

— Данте, — сказал Крис, повернувшись к мужчине, который тоже собирался уходить. — Ответь на один вопрос. Как звали тех четырех демонов, которых собрал Алан? Я имею в виду их настоящие, демонические имена. — И тут же добавил, немного неуверенно, — если они тебе известны. Я заметил, что в рассказе Мелори не было ни единого упоминания о тебе.

Данте внимательно взглянул на него и ответил:

— Я родился намного позже событий, о которых вам только что было поведано. И мое личное знакомство с Аланом и его демонами не было основано на взаимопомощи или союзничестве, и я не так подробно осведомлен об их деятельности, как Мелори. Но мне известны их истинные имена. Двоих из четырех прислужников Алана зовут Велиар и Вельзевул. С остальными двумя вы знакомы лично.

Сказав это, он покинул комнату.

— Знакомы лично. Значит?.. — я взглянула на Криса.

Тот, нахмурившись, кивнул.

— Лилит и Бельфегор.

* * *

На небольшом экране телевизора мелькали кадры какого-то второсортного сериала. Через пять минут началась реклама и я, щелкнув на красную кнопку пульта, устало завалилась на диван. Пролежав так несколько секунд, я медленно перевела взгляд с потолка на настенные часы. Ровно полшестого — отчетливо показывали стрелки. Из моей груди непроизвольно вырвался стон. Еще целый час ждать! По будням моя смена начиналась в полседьмого и заканчивалась в десять вечера. А работаю я официанткой в баре «Карамель». Там же Данте работает барменом. Он-то меня и порекомендовал, и меня взяли даже без собеседования. Сначала я не поняла, почему ему, простому бармену, так доверяет менеджер заведения. Но как только я вышла на работу, мне все стало понятно. Данте был не только отличным, вежливым и ловким барменом, который может поддержать беседу и утешить даже самого придирчивого клиента, он еще был своеобразным охранником порядка. Когда кто-то устроит в баре драку, пристанет к официантке, решит улизнуть, не заплативши, или ворвется в заведение с оружием, Данте сумеет уладить ситуацию мирно и без шума. Потому что от одного его серьезного взгляда или холодной ухмылки, любой плохой человек сразу передумает делать задуманное, и вообще, для наглядности, даже с удовольствием бесплатно поможет уборщикам помыть пол.

Мне однажды удалось увидеть «плохого» Данте в действии. Это было на десятый день моей работы в «Карамели». Какой-то выпивший старик начал приставать к одной из наших официанток. Та сначала пыталась уладить все словами, но когда он схватил ее за задницу, девушка влепила старику хорошую пощечину. Тот разозлился и, когда пришел менеджер, начал кричать, что он какая-то важная шишка, и благодаря своим связям он закроет этот бар в два счета. Наш менеджер, миссис Ботвин, слабая на характер женщина, попыталась успокоить старика, и даже предложила ему бутылку хорошего вина за счет заведения, но тот не слушал и продолжал орать, размахивая руками, пугая при этом остальных посетителей. Внезапно его кто-то сзади схватил за руку, которой он чуть было не заехал по лицу миссис