– Мля! Ну, чё там, Ляхов? – гаркнул прапорщик.

– Пусто! Ни сканер сигналов, ни тепловизор ни фига не показывают, – донеслось в ответ.

– Твою мать! Неужели на Болота подались?

Зашипела рация. Искаженный динамиком голос захрипел в тишине:

– Бредень, я Капкан! У нас все тихо, жду указаний…

– Мля! Старлей, дуй сюда – получишь новую вводную!

Было слышно, как ботинок прапора с силой боднул резину машины.

У Егора заныло в груди. Перед глазами возникла не самая приятная картина: из тумана в начале тоннеля проступает фигура земляка, на лице – его коронная обезоруживающая улыбка. Внезапно, словно оживший по мановению волшебной палочки автомат в руках Егора начинает биться в конвульсиях, изрыгая смерть. Кровавые кляксы кучно покрывают тело приятеля Васьки, все дальше отбрасывая того в серость забвения с каждым новым попаданием. Объятый ужасом происходящего до помутнения в глазах от спазмов, сковавших легкие, Егор пытается отвернуть ствол оружия в сторону, но руки словно одеревенели, продолжая сжимать беснующееся орудие убийства. Удивление и укор в умирающих очах Сивоконя проникли в сердце убийцы с воплем – «За что-о-о»?..

– За что? Я тебя спрашиваю! За что ты получаешь конверты с зелеными ликами американских президентов?

Суровая реальность бытия вернула Егора на бренную землю, то есть в пространство дренажного тоннеля на территории Зоны. Боль в мышцах рук, сведенных судорогой, пробилась к сознанию хозяина, вынудив сделать единственное, что было правильным в данной ситуации, а именно – укусить себя.

– Что тебе было велено?

Оппонент, которого отчитывал Сивоконь, молчал.

– Я тебе, козлу, русским языком сказал, чтобы трое бойцов с пулеметом сидели на выходе из аномального тоннеля под железкой. Что в итоге?

– Так я…

– Головка от меня! – кто-то из военных прыснул со смеху. Резко хлестнула закрывшаяся дверца «уазика», звякнул о кузов металл, и искаженный злобой голос прапорщика продолжил озвучивать невидимую беглецам сцену на дороге: – Чё ты ржешь, упырь? Зубы вспотели? Так я щас прополю половину – чтоб сквознячок гулял… Все из-за тебя, паскуды…

– А чё я мог сделать? Это ж твой земеля скурвился! Откуда мне было знать, что он ненадежный?! Нашел крайнего. Как чё – сразу План виноват…

Глухой звук удара, крики, возня, отборные матерные выражения – все говорило о начавшейся потасовке.

Егор тем временем разлепил сведенные судорогой пальцы и переваривал услышанное. Тон, с которым Сивоконь общался со старшим лейтенантом, раскрыл вдруг, что Василий далеко не такой простачок, каким казался сначала. Очевидно, в части существовала какая-то теневая иерархия и своя система премиальных поощрений. Откуда только брались деньги – было непонятно. Ясно одно – их ищут, но не официально. В противном случае подняли бы по тревоге всех способных держать оружие и вызвали спецназ.

Разборки на дороге наконец-то прекратились. Прапорщик, еле сдерживая ярость, продолжил руководство операцией по поимке беглых преступников:

– Ляхов – есть что?

– Кроме стаи собак у элеватора – ничего нового.

– Так, Дудченко! Забирай «уазик» и дуй на северный КПП – нужно перекрыть выход на Могильник. Я с Планом наведаюсь к Харитону в деревню и подожду БТР с бойцами. К обеду надо перетряхнуть все Пятихатки и окрестности…

– Дались тебе этот сталкер да строитель-алконавт! К чему этот сыр-бор? – спросил старший лейтенант, ожидая, когда бойцы усядутся в машину.

– Не твое собачье дело! Явишься на точку – доложишь!

Взревел движок «уаза», рыкнула коробка передач, и перегруженный автомобиль покатил на север, шурша протекторами шин по асфальту.

– Хватит дуться! Зубы на месте? – примирительно осведомился у солдата Сивоконь.

– Все нормально, – буркнул тот.

– Ну, тогда пошли!

– Может, в тоннеле под дорогой проверить? – блеснул идеей План.

У Егора от этих слов похолодело в груди.

– Ага! Подожди, сейчас рушничок погладят и солонку наберут, чтобы тебя встретить! Не тупи! Старый не дурак. Они уже давно на Могильнике или на Болотах камыш топчут. Этот сталкер работает на Гектара. У него опыта больше, чем у тебя извилин в голове. Пошли к Харитону! Глаз даю – парочка наведывалась к нему. Может, выспросим чё полезное.

– А ты уверен, что деревня пустая? Нас не подстрелят там? – не унимался боец.

– Тепловизор кроме костра ничего не показал. Варяг увел новичков – стопудово Старый маякнул насчет облавы…

Ботинки военных затопали по дороге, удаляясь в сторону брошенного населенного пункта. Неразборчивое бурчание еще некоторое время нарушало тишину, затем постепенно утихло.

Концы тоннеля стали заметно сереть. Неотвратимо наступало утро, грозя беглецам новыми неприятностями. Егор оглянулся. Силуэт сидящего на колесе сталкера отчетливо просматривался на бледном фоне проема. Занемевшее тело нехотя подчинилось, и Лысенко оседлал второе «кресло». Нестерпимо требовалось посмаковать сигаретку. Он не отказался бы даже от дешевой «Примы», которую так любил Сазаныч. Воспоминание о бывшем коллеге навеяло тоскливое чувство вины перед бригадой строителей, которая хоть и ненадолго, но стала его второй семьей.

– Кажись, пронесло, – нарушил молчание сталкер.

– Курить охота, – не в тему отозвался Егор.

– Забудь! Пора линять отсюда, – Старый бесшумно поднялся и двинулся в туман.

Лысенко сглотнул набежавшую слюну и поспешил за товарищем.

Шли долго. Иногда проводник останавливался и прислушивался. В эти короткие мгновения Егор отдыхал и оглядывал окрестности. Хотя что можно увидеть в серой пелене кроме кустов и редко встречающихся деревьев? Правда, иногда попадались какие-то странные участки туманной завесы, в которых мельчайшие частички влаги вели себя необычно, а местами вообще отсутствовали. Как правило, проводник огибал подобные «танцующие столбы», «вихревые спирали» и «круговые фонтаны».

– Заметил? – усмехнулся сталкер, бросив косой взгляд в сторону подопечного.

– Ага! Что это? Ведь так не бывает, – обрадовался парень возможности поговорить.

– Аномалии! Потом расскажу. Главное – держись от них подальше, – скупо ответил Старый и прибавил шагу.

Балка незаметно перешла в молодой ельник. Приятно запахло хвоей. Липкие иголки скользили по влажной поверхности куртки, оставляя мутные клейкие крапинки. На краю небольшой проплешины Старый резко свернул влево по еле заметной тропинке. Справа показались бетонные столбы с ржавой «колючкой», провисшей от времени. Сталкер еще ускорил темп, а когда ельник закончился, перешел на бег трусцой.

Преодолев невысокий холм, путники приблизились к развалинам кирпичных строений. С уцелевших остатков шиферной крыши срывались крупные капли, громко ударяясь о куски исковерканной жести, дырявую канистру и капот «сто тридцатого» ЗИЛа, упершегося бампером в стену длинного гаража на несколько боксов. Повсюду виднелись пулевые отметины. На земле в изобилии валялись стреляные гильзы разного калибра и степени окисления. Бывший «Машдвор», как гласили металлические буквы на уцелевшей створке ворот, и после аварии на АЭС продолжал служить людям, только не по своему первоначальному назначению.