Созвал он совет семейный на следующий день. Всех троих сыновей позвал, да жен их.

– Хочу, – говорит, – я себе ковер в покои свои, рукодельный. Но не простой хочу, а сделанный руками невесток моих. Посмотреть навыки ваши. И сроку вам даю неделю.

Зароптали старшие невестки. Хоть и учили их вышивке да ткачеству, но всегда это делали за них дворовые девки, а сами они потом работу только до ума доводили. Как это так, ковры ткать руками белыми, как это к станкам ткацким вставать? Одна Василиса смолчала.

А Иван радуется, вот хорошо, жена занята будет.

Разошлись по своим теремам. У старших братьев в домах скандалы страшные начались. Кидались прялками, да пряжей Настасья и Марфа в супругов. Склоки начались. Злились молодухи.

А Василиса недолго думая, попросила ей в светлицу ткацкий станок принести, да пряжу разноцветную. И принялась рукодельничать, да кудесить. И так ладно у нее получалось. Ведь долгими зимами, чем занять себя на болоте? Да и матушка с бабушкой научили ее многим премудростям.

День за днем ткался ковер красоты невиданной. Ткала Василиса град Стольный. Каждую избу, каждый терем, каждое деревце выткала. Просила она ласточек, да воробьев летать по городу, и каждую деталь запомнить, и ей рассказать. А уж, какой Царский дворец красивый вышел, глаз не отвести. Купола переливались всеми цветами радуги, стены красные огнем горели. А солнце ясное лучами город освещало, свет да тепло проливало. Каждую травинку можно было рассмотреть. Иван диву давался, какие у жены руки золотые.

Некогда было Василисе по двору ходить, еле успевала она по хозяйству счет вести, да советами помогать. А еще узнали о ней люди, что травница она, да лекарка хорошая и народ в терем потек рекой. То ребенок захворает, то взрослый сломает что-то на пашне или стройке. И советами помогала правильными, как правильно рожь собрать, чтобы ни одно зернышко не потерять, как воду чистить от «гинили», болезней в городе меньше становилось. Слава летела о жене младшего Царевича во всю округу. Но и злоба копилась в черных сердцах на нее сильная, и зависть темная.

Наступил день показа ковров рукодельных. Собрались бояре и придворные в хоромах царских, пришли все три Царевича во дворец с женами своими.

Первой показала свою работу Настасья. Ковер вышел ладным, да только блеклым он был. Цветы да птицы. Такой можно было только у трона на пол постелить. Вторая показала свою работу Марфа. Ковер ее был вышит нитями золотыми, с конями санями волшебными, переливался он на свету красиво, такой можно было в царских покоях на пол постелить.

А потом и Василиса вынесла свое волшебное полотно. И ахнули все. Словно на ладони город Стольный был. И смотреть на него можно было, не отрываясь и все увидеть, каждую травинку, каждое бревнышко на избе. А Дворец изумлял мелкими деталями и красками яркими. Царь и бояре, с Царевичами только диву давались.

– Такой ковер нужно не в покоях вешать царских, а в самой приемной за троном в светлице. Чтобы каждый приходящий видел богатство и достаток города. – Воскликнул Царь. – Вот Василиса, вот мастерица, уважила старика, порадовала!

И снова молва пошла о Василисе-Премудрой по окрестностям, что она мастерица великая. Только сильнее ненависть росла в невестках старших.

И снова царь созвал сыновей и невесток в покоях своих.

– Уважили старика коврами дивными, увидел, что мастерицы вы искусные. И захотелось мне посмотреть, какие вы стряпухи. Хлеба мне хочется вашего отведать. Срок даю вам до завтра.

И снова бранятся жены старших сыновей, ругаются, что не их это дело. Но с Царем, что толку спорить?

Вернулись в терема. И снова старшие сыновья с женами ругаются. А Царевичи супругам в пример ставят Василису. Что она не только рукодельница, но и жена тихая да покладистая. Ох, как не понравилось это Марфе да Настасье.

А Василиса пришла домой, поцеловала Ивана, и пошла в поварню. Попросила девок-помощниц набрать ягод сладких да спелых, земляники, черники, малины, клубники в огородах да лесах. А сама тестом занялась. Не пожалела муки пшеничной белой, яиц, закваски да сливок самых свежих. Мягкое тесто вышло, пышное. Из такого хлеб да пироги получаются воздушными да вкусными. Этот рецепт ей на болоте бабушка подсказала.

И загрустила Василиса, снова тоска ее взяла по родным да близким. Коли не Кощей окаянный, были бы все вместе недалеко друг от друга. Да что горевать-то сейчас? Дело делать нужно. А если настрой злой, грустный, то и хлеб таким выйдет. Взяла себя Василиса в руки и принялась тесто раскатывать, а тут и ягоды принесли.

Добавила девушка и творог сладкий, и ягод не пожалела. А сверху украсила цветами дивными, словно поле на солнышке с маками, ромашками и васильками. Закинула в печь хлеб и наговор навела, чтобы тесто в печи не подсохло и поднялось хорошо. И такой аромат по дому полетел, что сбежались на кухню и стар и млад. А Василиса теста много наготовила и еще пирогов налепила попроще. Все ели и удивлялись, как вкусно получилось. Ел и Иван хлеб жены и маму вспомнил. Как угощала она его пирогами вкусными, когда он маленьким был. Обнял жену, поцеловал. И еще раз возблагодарил стрелу волшебную, что привела его к Василисе.

Наутро встали молодые, да снова пошли в хоромы царские. А там уже все ждут. Царевичи хмурые стоят из-за брани в семье, и жены злые, что всю ночь не спали.

Первая снова Настасья вышла. Такой пирог у нее вышел, румяный, красивый. Все диву даются, красота какая. Терема стоят сказочные на хлебе. Попробовал Царь хлеб, да чуть не выплюнул, столько соли Настасья в него положила, что есть нельзя. Еле водой отпился.

Второй вышла Марфа. Неказистый вышел пирог, самый простой, косами украшенный. Попробовал его Царь, а хлеб-то сухой, словно в него молока да яиц пожалели. Снова воды попросил.

Тут вынесла свою выпечку Василиса. Вот так диво-хлеб! Цветы, словно, маковое поле. Аромат такой, что слюнки у всех потекли. Царь отломил кусок, съел и прослезился, так раньше пекла его жена Прасковья. А может даже и вкуснее вышел хлеб. Давно такого Царь не пробовал, и бояре угостились. И стали хвалить Василису все вокруг.

– Ну, угодила ты мне. Душу порадовала хлебом. Всем хлебам хлеб вышел. – Радовался Царь-батюшка, глядя на невестку. Как сыну все-таки повезло!

И снова зависть черная накрывала двух невесток. Как обойти лягушку проклятую. Ни кожей, ни рожей не вышла, а ее хвалят все!

– И хлеба печете, и ковры у вас получились. Хорошие невестки у сыновей моих. – Молвил Царь, а сам только на Василису смотрит. – Но вот хочу я от вас услышать рассказы, как вы будете своих детей учить, чем увлекать, как хозяйство вести? Каждая из вас будет приходить ко мне по вечерам и беседы со мной беседовать. Первой пусть приходит Настасья, вторая Марфа, а уж Василисушку жду на третий день.

На том и разошлись все.

А к Василисе потекли люди в терем, кто, зачем. Кто за советом, кто за лекарством, кто за рецептом хлеба вкусного. И не видел уже никто в ней лягушку безобразную. Видели хозяйку добрую, лекаря сильного, женщину мудрую. Радовался ей и люд простой, и Царь, и бояре.