– А знаешь, что самое забавное? – Я передаю ей результаты наших друзей. – Что первым приходит тебе в голову, когда ты их видишь?

– Что я не могу представить, как Линус составляет букеты?

– Хорошо, но что ты думаешь, глядя на все это в целом?

Она просматривает страницы.

– Не знаю. В них не особо много смысла.

– Вот что я имею в виду, – говорю я. – Результаты Apricity кажутся случайными. Они не имеют смысла. «Садитесь на ночной автобус». «Составляйте букеты из живых цветов». «Уйдите из математического класса». – Я делаю паузу, затем говорю: – «Проспрягайте французские глаголы. Сбрейте бровь. Съешьте кусок мыла». Вещи, которые ты делала под зомом… Похоже, кто-то заставил тебя выполнять действия, обратные рекомендациям Apricity.

– О. – Сафф поднимает руки ко рту, и браслеты позвякивают. – Мне кажется, я ее использовала.

– Apricity?

– Да. Кажется.

– Ты имеешь в виду ту ночь? Ты что-то помнишь?

– Кажется, – повторяет Сафф, а ее глаза бегают из стороны в сторону, словно она пытается вспомнить. – Может быть, в зале игровых автоматов?

Есть такие переделанные старые гадальные машины с барабаном из папье-маше. Нажимаешь пальцем на металлическую панель, и машина печатает план удовлетворения. Однако это не настоящая Apricity. Никакой ДНК, никаких вычислений. Это всего лишь игра.

– На Герреро ведь есть зал автоматов, верно?

– Да. «Потускневший Пенни».

– Разве он не в паре кварталов от дома Элли? Думаешь, ты отправилась туда той ночью?

– Я же говорила тебе. Я ничего не помню о той ночи. – Она поднимает руки выше, к лицу, и я вспоминаю о том, что говорила Астрид: «Мне здесь нравится больше».

Спрятав лицо в ладонях, Сафф говорит:

– Ретт, что я наделала?

Так что, возможно, я солгал Сафф. Поскольку это может оказаться ключом к разгадке, а может, и ничем. «Расскажите кому-нибудь». Такой была последняя рекомендация Apricity для Джосайи. Я удалил ее из своих результатов, прежде чем показывать их Сафф. Я аргументирую свое действие тем, что Apricity выдала: «Расскажите кому-нибудь», а не «Расскажите всем». Потому что я уверен, что поступлю правильно, когда дело дойдет до Сафф. Я знаю, что это звучит как тупая чушь героя-с-моральным-кодексом и прочим дерьмом, но знаю и то, что это правда – я все сделаю правильно.

Узор на ковре в доме Джосайи вызывает у меня тягучее чувство узнавания. Это темно-фиолетовый геометрический узор – восьмиугольники с восьмиугольниками внутри квадратов. Когда-то мы с Джосайей играли здесь: сооружали миниатюрные города из кубиков и выстраивали наших оловянных солдатиков. Когда за дверью раздается голос Джосайи, это тоже знакомо. Хотя, когда я приходил сюда раньше, он открывал дверь и сразу направлялся в свою комнату, зная, что я последую за ним. Сегодня он прислоняется к косяку, заполняя собой дверной проем, и мне интересно, прикажет ли он мне уйти. Однако секунду спустя он распахивает дверь, и мы вместе заходим в гостиную и садимся друг напротив друга на жесткие декоративные стулья, которых я до этого в семье Халу не видел.

– Они на улице, – говорит он, кивая в сторону других комнат. – Рози играет.

– Как там она? – спрашиваю я. Рози – его младшая сестра. Она мне нравится.

– Да все хорошо. Ага. – Джосайя отбрасывает с глаз челку, но она упрямо падает обратно. Его взгляд, как мне удалось заметить, кажется нервным. – Так что она сказала?

– Ты насчет Apricity?

– Думаю, именно поэтому ты здесь.

– А может, я пришел, потому что скучал по тебе.

Я не собирался этого говорить. Слова просто сорвались с языка, а когда это произошло, я понял, что действительно скучал по Джосайе. К тому же я злился на него за то, что он не приходил. Я знаю, что поступал несправедливо, не отвечая на его сообщения или звонки и ожидая, что он будет пытаться еще. Но такова правда. Правда в том, что я думал, что он будет продолжать попытки.

Джосайя наклоняется вперед.

– В самом деле? – В его голосе звучит искреннее любопытство.

– Нет, – лгу я.

Он улыбается и отклоняется назад.

– Да. Нет. Все это чертова машина.

– Она сообщила, что у тебя есть что рассказать. Я подумал, – я смущенно пожимаю плечами, – что ты мог бы рассказать это мне.

Он склоняет голову, пальцами барабаня по губам. Джосайя так раздумывает.

– Машина считает, что тебе станет лучше, если ты расскажешь мне, – говорю я. – Ты будешь счастливее.

– Не знаю, хочу ли я чувствовать себя счастливее, – бормочет он.

– С чего тебе не хотеть быть счастливым? Если ты можешь? – И я понимаю, что это почти тот же вопрос, что мне задала Сафф.

Он поднимает голову.

– Я не знаю, заслуживаю ли я этого. А ты знаешь?

А я-то знаю. О да, друг, я знаю.

– Дело в Сафф, верно? – говорю я. – Дело в той ночи.

Джосайя пару секунд смотрит на меня, а затем просто встает и выходит из комнаты. Я спрашиваю себя, должен ли я идти за ним или вообще уйти из квартиры. Однако он возвращается и бросает что-то мне на колени – листок бумаги. Сначала я думаю, что, возможно, это доза зома, но листок слишком большой для нее и непрозрачный. Это обычная бумага, на которой написано:

Но только не совсем так. Каждая из рекомендаций была исправлена серебристой ручкой.

Почерк незнаком, да это и не обязательно. Я уже знаю, чей он. Джосайя наблюдает за мной сквозь свою длиннющую челку, ожидая, когда я закончу читать и во всем разберусь. И я это делаю. Загадка Сафф. Я ее решил.

– Она сама это сделала, – говорю я.

Джосайя кивает.

– Она сама приняла дозу и попросила тебя сказать, что ей делать, когда она будет под кайфом, – продолжаю я. – Она заставила тебя пообещать.