— Нет, конечно же!

— О’кей, Кенни. — Хейли повертела прядку длинных каштановых волос и провела ею по плечам. — Насчет субботы… вы к нам придете?

Кендре стало не по себе, когда она встретилась с ясными голубыми глазами Хейли.

— Я сказала Меган, что мы решим в пятницу…

— Знаю. — Хейли слегка наморщила лоб. — Миссис Уэстмор… Кенни… Джоди общительная девочка, и в школе ее очень любят. У нее полно друзей, но она никогда не говорила: «моя лучшая подруга»… до сих пор. Девочки — ну, вы же видели их за обедом — можно подумать, они знают друг друга всю жизнь.

Кенни услышала скрип и, глянув в сторону патио, увидела, что Броуди поднялся с шезлонга.

Он стоял, наблюдая за ними, а солнце ласкало его крепкое тело. Кенни почувствовала знакомое влечение к этому человеку, который оказался совсем не тем, за кого она его принимала.

Он был гораздо… гораздо лучше!

Но, конечно, раньше она его не знала по-настоящему. Он был необузданным, порочным и бесшабашным, по сравнению с ним Дон Жуан показался бы монахом. Неужели под этой грубой оболочкой бьется нежное сердце?

Человек чести, прямой и умеющий сострадать.

Хейли спокойно повторила свой вопрос:

— Так вы придете в субботу… ради детей?

Броуди направился к ним. Ах, как же на нее действует эта походка! Кенни почувствовала, что пульс у нее учащается. Ей нужно уходить отсюда — и поскорее!

Она снова повернулась к Хейли.

— Боюсь, я действительно всю неделю буду очень занята. Мне надо искать номер в мотеле, собрать все вещи, которые нам с Меган понадобятся, и перевезти их туда. Но за приглашение спасибо. Я отпущу Меган в субботу. Надеюсь, дети хорошо развлекутся.

Броуди подошел к ним. Он слышал конец разговора.

— Ты не хочешь к нам присоединиться? — Глаза его были словно подернуты пеленой, как будто он до сих пор обдумывал что-то личное, что хотел держать при себе.

— Я буду занята, — сказала она. — Может быть, как-нибудь в другой раз.

— Я приеду за Меган. Часа в два подойдет?

— Хорошо, — сказала она гораздо более натянуто, чем ей хотелось.

— О’кей, отлично. А теперь пойдем в дом и посмотрим, что они там делают.

Хейли сказала, что подышит воздухом, и Кендра с Броуди вернулись в дом вдвоем. Меган и Джоди в кухне не было.

— Вероятно, они в комнате у Джоди, — предположил Броуди. — Идем…

Вдруг он остановился, словно что-то вспомнив.

— Я на минутку, — сказал он и побежал по лестнице.

Оставшись одна, Кендра огляделась и заметила, что на всех стенах развешены фотографии в рамках. Большей частью семейные. Одна из них особенно привлекла ее внимание. Она висела над телефонным столиком и была больше остальных.

Кендра подошла поближе, чтобы рассмотреть.

Это был семейный портрет — цветное фото в изящной золотой рамке. Ей не составило труда догадаться, кто эти пять человек.

Джек, Морин и трое их детей.

Джек очень напоминал Броуди — те же волнистые черные волосы, те же тонкие привлекательные черты, те же сине-зеленые глаза. Впрочем, он был более крепкого сложения и более флегматичный. Его жена была очень хорошенькой, с такими же, как у Хейли, васильковыми глазами и каштановыми волосами. Джоди сидела на коленях у отца, и ей был примерно год в то время, когда был сделан снимок. Она была очень пухленькая, улыбалась в объектив и, казалось, с трудом могла усидеть на месте. Джека-младшего и Хейли тоже легко было узнать: Джек широко улыбался; а Хейли сидела с кротким, застенчивым выражением лица.

Кенни вздохнула. Через год после того, как был сделан снимок, родители этих детей погибли.

Она отвернулась. Такой тяжести на сердце она не чувствовала никогда раньше, но снова и снова ее переполняло восхищение Броуди… нет, более чем восхищение. Глубокое уважение и даже благоговение. Он возродил семью, ему есть чем гордиться.

Она напряглась, услышав, как он сбегает по лестнице, и подняла на него глаза.

— Они будут через минуту, — сказал Броуди, чуть улыбнувшись, и добавил: — Никогда не видел, чтобы двое детей так ладили. Это сверхъестественно. Черт возьми, они знакомы только пару дней, а понимают друг друга с полуслова!

Он спустился и подошел так близко, что Кенни почувствовала исходящий от него терпкий мужской запах. Она хотела отступить. Но не смогла двинуться с места.

— Мне очень понравилось у тебя, Броуди, — призналась она. — Ты создал в доме замечательную атмосферу…

— Я ничего не создавал, Кенни. Это дом Джека и Морин. Какая бы атмосфера здесь ни была, создали ее они. Я лишь переехал сюда… после несчастного случая. И пытался сохранить все, как было, ради детей. Впрочем, недавно мне пришла в голову мысль, что пора кое-что изменить. Дом слишком мал, нам становится тесновато.

— Будешь расширять его?

— Вероятно.

— Ты очень преуспел, Броуди. — Кенни прислонилась к перилам и посмотрела на него. — Твой бизнес… идет весьма успешно.

— Ты хочешь знать, с чего я начинал?

— Да, мне любопытно.

— У отца был страховой полис. Мы с братом были наследниками. После катастрофы все средства достались мне. Как раз в это время продавалась «Лейквью констракшн». Вот я ее и купил. Дети имеют половину доли в бизнесе — что они с ней сделают, решать им, когда вырастут.

— Эта компания уже тогда была довольно известной, но чтобы так развернуться! Твой отец гордился бы тобой — тем, чего ты добился.

— Да, гордился бы, хотя сам он не был честолюбивым человеком. Кстати, моя старая хижина до сих пор сохранилась. — Теперь он смотрел на нее иначе, с некоторым… вызовом? Или снова с насмешкой? — Она по другую сторону дороги. Там папа вырастил нас с Джеком. Я ее люблю.

Кенни не заметила, как на лестнице появились Меган и Джоди.

— Он иногда ходит туда, когда мы ему надоедаем, да, папа? — Джоди широко улыбнулась. — Это его бегство из бедлама. Он так это называет, миссис Уэстмор!

Кенни была рада, что их прервали. Ей не нравилось, когда Броуди говорил с ней так насмешливо: она не виновата, что родилась в состоятельной семье. И собиралась ему это сказать. А значит, без сомнения, начался бы еще один неприятный спор, которого она хотела избежать.

— Да, и чем старше вы становитесь, мисс Нахалка, тем чаще мне хочется убежать! — Броуди шлепнул Джоди пониже спины, но она, хихикнув, увернулась. — Ну что, Меган, ты готова покинуть этот дурдом?

— Это не дурдом, мистер Спенсер! Это самый уютный дом, в котором я когда-либо бывала, — искренне возразила Меган. — И я рада, что мама позволила мне прийти в субботу. Я не могу дождаться!

Вечером, когда Кенни укладывала дочку спать, та спросила: