— Паршивец… Надо было удавить тебя в детстве, когда была возможность! — сплюнул он на чистейший пол дворца и ушел прочь.

Во мне стала подниматься злость. Да сколько можно! Я просто хочу сидеть и культивировать в тишине и спокойствии. Стать сильнее, увидеть этот абсолютно новый мир! Но всем от меня что-то нужно. Стоила та техника, того, что все хотят тебя убить, а, Кай? И откуда-то из глубины души пришло понимание — техника здесь и не причем. Она — лишь повод перестать сдерживаться и снять маски. Очередное озарение заставило задуматься и тяжело вздохнуть.

В покоях меня ждал сюрприз. Почти вся одежда куда-то исчезла, а её место заняли красно-белые ханьфу, без каких либо узоров. Ткань тоже изменилась — вместо шелка теперь был хлопок.

— Вы более не часть секты Феникса, а значит, не можете носить их цвета, — пояснил мой охранник. Так и запишем, на красно-черное у секты патент.

Когда посреди ночи меня разбудили и повели в неизвестном направлении, я думал, что ведут меня на казнь. Причем вели меня близнецы, молча, а на мою попытку побега отреагировали, на недоступной для моего глаза скорости приставив к горлу сотканный из огня клинок.

Вот только, вопреки моим ожиданиям, привели меня не на казнь или в пыточную, а в просторный и довольно красиво обставленный зал. Внутри приятно пахло благовониями, а за массивным столом из красного дерева восседал глава клана Шен и по совместительству мой отец.

— Садись, Кай Шен. Нам предстоит сложный разговор, — махнул он рукой, указывая на кресло напротив. — Чаю?

— Не откажусь, — кивнул я, уловив приятный аромат. Ядов я не боялся — хотел бы убить — убил бы уже давно.

Као Шен потянулся к изящному фарфоровому чайнику и лично разлил напиток в две чашки. Одну он придвинул мне. Наверное, это считается великой честью, но мне было все равно. Местные традиции как-то прошли мимо меня, так что я лишь с благодарностью кивнул и пригубил напиток.

— Это самый вкусный чай, который я когда-либо пробовал, — не удержался я от комплимента. Нет, в чае не было ни капли духовной силы, я специально проверил. — В чем секрет?

— Разве во всем должен быть секрет? — изогнул он бровь. — Когда живешь столько, сколько живу я, волей неволей научишься правильно заваривать чай. Главное — найти подходящий сорт. И контролировать жар при заваривании, разумеется.

— Неужели существует особая техника для заваривания чая? — искренне удивился я.

— Ты будешь удивлен, но да. Техника небесного ранга, за которую в своё время секты Дракона и Тигра развязали войну. К сожалению, я ей не владею, так что обхожусь простым контролем огненной Ци, — пригубил он свой напиток. — К слову, поздравляю с победой. Не расскажешь, почему ты отказался добивать Хо?

— Я милосерден, как и положено праведному даосу, — пожал я плечами. — Разве это плохо?

— Плохо проявлять слабость на глазах тысяч зрителей, — резко сменил тон Као Шен. В его голосе прорезалась сталь. К его чести он не стал давить силой, как любят все местные. Я оценил.

— Они и так меня презирают. Хотят убить. Пусть теперь еще и начнут недооценивать. Поверь, их ждет большой сюрприз.

— Оправдания, — поморщился он. — Ты всегда был остр на язык, даже когда это было не к месту. К слову, сдержанность — тоже добродетель.

— Этот практик только начинает постигать Дао, — улыбнулся я, делая очередной глоток. Вкусно.

— Ты удивительно спокоен для человека в твоем положении, — протянул сидящий передо мной мужчина. — Быть может из-за незнания?

Сказав это, он замолчал и взглянул мне в глаза. Кажется, он ждет от меня вопросов? Прекрасно, пусть ждет. Чая еще много, кресло удобное, дел у меня никаких нет, так что ждать ему придется долго. Пауза затянулась. Первым не выдержал он.

— Кажется, ты стал еще несноснее. Видимо, вместе с техниками из тебя выветрилось и все воспитание, — покачал он головой. — Видишь карту? Знаешь в чем ее проблема?

На стене действительно висела огромная карта. Все земли на ней были разделены на три цвета — красный, синий и фиолетовый. Феникс, дракон и тигр прочитал я надписи. Три зоны также были разделены на различные области, с подписями в духе «Секта Горного Потока» или «Форт Тьмы». Политическая карта? Что ж, получается я состою в одной из трех самых мощных сект этого мира. Или точнее — состоял.

— Минус этой карты в том, что по ней нельзя понять реальный масштаб? — предположил я.

— Хм, а ведь ты прав, — покосился он на меня. — Но нет. Главный минус в том, что эта карта неполная. Наш мир слишком велик, чтобы его можно было изобразить на куске бумаги.

После этого заявления, он снова замолчал. Решил продолжить играть в эту игру? Нет, мне такое не интересно. Захочет — сам расскажет. А пока у меня накопилось слишком много других вопросов.

— Почтенный глава, ваши мордовороты сказали, что техники можно удалить из локусов. Не просветите в подробности? — задал я мучивший меня вопрос. Пусть техника Танца углей и спасла меня, но она была откровенно слабой, бесперспективной. Даже система показывала, что ее нельзя развить.

— Решил выжать из меня все? Знаешь, возможно, из тебя еще выйдет толк. Вот только поясни, ты действительно спрашивал совета у Шочо? — поползли его брови вверх. Хм, и почему мне показалось, будто он объединил их имя в одно?

— Вы же сами приставили ко мне этого практика. Неужели он мог ослушаться приказа главы и как-то мне навредить? — оскалился я, вспоминая ту кучу подстав, в которую меня загнали братья.

— Он — могущественный демон, заключенный мной в двух телах. Его злобная натура намертво скованна цепями духа, но даже так он стремиться извратить и нарушить любой приказ. Он не соврал, ты действительно можешь избавиться от вторичной техники. Вот только это слишком опасно и есть огромный риск разрушить и локус и культивацию.

— Ты хочешь сказать, что все подставы были его личной инициативой? — не удержался я от смешка.

— Не задавай вопросов, на которые не хочешь получить ответов, — оскалился он. И что-то в выражении его лица было очень знакомым. Да я же и сам периодически корчу такое лицо! Действительно, родня. И это навело меня на еще одну мысль.

— Отец, — протянул я. — не подскажешь ли, почему добрая половина секты называет меня ублюдком?

— Это не тот вопрос, о котором я готов с тобой говорить, — его лицо, будто превратилось в ледяную маску. — По крайней мере, пока. Спроси меня еще раз, если сможешь сформировать