Поль как-то спрашивал Рауля, что думает он делать в будущем.

Он об этом не задумывался. Еще шесть месяцев он может спокойно жить в казарме.

— А потом?

А потом, может быть, и хватит денег ничего не делать.

Пьер Пети, больше всех подававший надежды в школе, также мечтает о военной службе. Он блестяще кончил на инженера — вышел шестым из трехсот учеников. Но у него нет работы. Из его выпуска получили работу только три человека. Пьер мрачен, ходит по кафе, играет в бридж. Недавно начал заниматься политикой. Он брюзжит, ругает «правительство паралитиков» и читает монархическую газету Леона Додэ «Аксион Франсез».

Г-жа Баляфре прислала мне приглашение на свадьбу своей дочери. Жоржетт выходит замуж. Ее жених — итальянец-инженер. Жоржетт уезжает с ним в Италию.

Жан Луи Кольдо еще учится. Только через пять лет он станет врачом. Несколько лет он будет работать и кабинете отца. Потом заведет собственную клиентуру.

Жак Санс нашел работу на автомобильном заводе. Пока что он только чертежник. Работа скучная. Но Жак не унывает. Он надеется что-нибудь изобрести. Какую-нибудь совершенно новую деталь шасси. Взять, черт возьми, патент! Хотя вы знаете — «французы изобретают, а берут патенты боши…»

Вот, кажется, все.

Хотя нет — были еще Тейяк, Жанин Лорак, Вяземский, Шарль де Монферан, Молино.

Тейяк дипломист, но он не знает, что ждет его в будущем. Отец Тейяка не может содержать его всю жизнь. Он обещал давать деньги до 22 лет: «потом делай как знаешь». На днях ему исполняется 22 года.

Что делать дальше? В какой области искать заработка и как получить работу?

Одетта стала учительницей в детском саду при Лотарингской школе. Ее заставили поступить туда родители. Дела их в последнее время совсем пошатнулись. Одетта детей не любит и боится, но директор как будто ею доволен.

Шарль де Монферан успел окончить за три года юридический и школу политических наук. За него можно не беспокоиться. Он сейчас, как большинство мальчиков, отбывает воинскую повинность. Но офицером и в Париже, а не где-нибудь в Альпах. Это — связи отца. После армии он пойдет то дипломатической части.

Вяземский — Виаземски, как у нас его звали, — кончил юридический и поступил за тысячу франков на практику к адвокату.

Жанин Лорак ходит на лекции в Сорбонну, ждет жениха и мечтает о небывалых любовных похождениях.

Молино стал комсомольцем. Он работает на автомобильном заводе и не встречается ни с кем, кроме меня.

О Мореле ничего не слышно.

Вот отчет о том, как живут сейчас мои школьные друзья.

В школе мы не расставались. Сейчас большинство не видится друг с другом… В день после выпуска мы все собрались в «Капуляде». Мы говорили о дружбе и о своем будущем.

Выпуск был отпразднован торжественно.

На следующий день мы уже не искали встреч. Началась самостоятельная жизнь каждого из нас.

Я вспоминаю снова наши школьные годы. Мне хочется понять, почему Пети плюет на все, Мартэн готов стать кем угодно, чтобы быть независимым, отчего Габи стала воровкой, Рауль равнодушен ко всему миру и к своему будущему…

Все они были, в конце концов, неплохие ребята.

В Лотарингскую школу я поступила семь лет назад, в 1927 году. Мне надоели девчонки из Севинье. С этого года я жила самостоятельно.

Долго мне искали подходящий пансион. Наконец нашли. Он назывался по-английски: «Хом». Это был с виду приятный беленький двухэтажный домик около Люксембурга и очень близко от школы. Его фасад казался роскошным, но внутри было очень грязно. Комнаты были застланы коврами, от которых пахло пылью. Продырявленные, залежанные матрацы, сальные обои и вонючие умывальники.

Я очень обрадовалась свободе. Здесь у меня была своя комната, я могла приходить, когда хотела. Рядом со мной жили испанки — мать и дочь. По вечерам у них сидели гости, дочь играла на рояле и пела. После музыкальных развлечений начинались разговоры. Но мне казалось, что сейчас начнется драка. Никогда я не думала, что испанский язык так криклив. Это прекращалось только к двум часам ночи.

Мадам Родигес приехала из Испании развлекаться и, как рассказывала прислуга, чтобы выдать дочь замуж. Просыпаясь, каждое утро я слышала, как дочь заучивала французские фразы, составленные при помощи матери и словаря.

— Вы очень любезны, господин Н.

— Мой старший брат владеет большим поместьем, но сам я одинок и люблю цветы.

— Благодарю вас. Я сегодня вечером не занята.

Справа от моей комнаты жила молоденькая француженка. Она служила машинисткой в банке. Ее весь день не было дома. В ее комнате жизнь начиналась после десяти вечера. Но там не было разговоров. Там были какие-то шорохи, смех и долго играл граммофон.

Обеды в этом пансионе были неважны. Мясо хозяин покупал на Центральном рынке. Оно дешево и специально продается для семейных пансионов. Я всегда бежала по лестнице — так воняло здесь из кухни. Хозяина я очень боялась — я часто запаздывала с платой — и старалась незаметно прошмыгнуть через холл.

Обедали все вместе в большом зале. Нам давали суп а-ля-франсез — нечто несъедобное и необъяснимое. Жаркое мы оставляли и ели только картошку. На сладкое два тощих бисквита. Сладкое меня огорчало больше всего.

За обедом молчали, каждый кусок запивая вином. Приходили обедать не все. Многие женщины жили здесь из-за близости Монпарнаса и «роскошного» вида отеля. Они предпочитали обеду кофе с булочками.

Мою комнату убирала красивая молодая горничная. Я с ней скоро подружилась, даже слишком. Она не давала мне заниматься, заходя поминутно поболтать. Ее звали Луизой. У нее был ребенок. В 15 лет она сбежала от матери-швеи. С тех пор она четыре раза делала аборт. Но в пятый не смогла — это очень дорого стоит. Теперь приходится посылать сорок франков в месяц кормилице в деревню.

Луиза взялась меня просвещать и надоела мне отвратительными рассказами.

После этих разговоров я чувствовала себя грязной, но остановить ее не умела.

Луиза прослужила в пансионе около двух месяцев.

Потом ее выгнали.

Это была странная мания хозяина. Он любил новых горничных. За год, который я жила в пансионе «Хом», их переменилось десять, одна только осталась и живет до сих пор. Она полька. Ее муж служит тут же поваром. Она вечно беременна. Она очень мила со всеми, но, как я узнала потом, доносит обо всех разговорах хозяину. Она-то и выживала всех горничных.

Лотарингская школа основана шестьдесят лет назад, после франко-прусской войны, в память потери Эльзас-Лотарингии.

Мне нравится, как она построена. Три двора, вокруг которых расположены одноэтажные классы. Все очень светлые.