Кромешник остановился возле его столика, окинул Айрис холодным взглядом и вежливо попросил:

— Госпожа, оставьте нас, пожалуйста.

Блондинка, вздрогнув, мгновенно подчинилась — иначе и быть не могло, хоть она наверняка и не поняла, что попросил ее об одолжении воин из ордена Кромешной Тьмы.

— У службы безопасности возникло несколько вопросов.

Кларк, чья злость успела остыть, напрягся, ожидая подвоха.

— Ядвига Томчин. Следует уточнить несколько моментов.

Студеный голос кромешника царапал равнодушием. Молодой боевик стиснул зубы: и для этого темного типа Ядвига не человек, а всего лишь объект с «несколькими моментами», потенциальный живой щит для драгоценной давелийской графини.

Впрочем, может, это выход для Томчин? Сообщить о странном интересе принца к девушке, и пусть кромешник спасает магичку сам?

Кларк колебался недолго. Совесть, захмелев, уснула на время. Возможно, утром все будет иначе, а сейчас ему хотелось поскорее избавиться от собеседника и забыться в объятиях веселой Айрис.

— По личным причинам Томчин пришлось оставить службу, ее больше не интересует место телохранительницы вашей графини.

Некоторое время кромешник молча его разгадывал. Сейчас уличит во лжи? Кларка бросило в жар.

— Не важно. Ядвига Томчин передумает.

— О да, орден умеет переубеждать, — пробормотал боевик.

Темная бровь кромешника взлетела на лоб.

— Вам не нравится, как работает орден?

— Нет… То есть я хочу сказать, что он работает хорошо, — поправился Кларк.

— Отлично, что вы ничего не имеете против ордена. Значит, будете добровольно сотрудничать. Итак, первый вопрос: мне нужны подробности многолетнего пари на Ядвигу Томчин.

Неожиданно. Кларк дернул уголком рта. Не самый приятный вопрос, точнее мучительный. Пока учишься и не несешь полной ответственности за свои действия как маг, могут происходить постыдные вещи, и студенческое пари одно из них.

— А нечего особо рассказывать, — пожал плечами боевик.

— Пари длиною в четыре года — это ничто? — В голосе кромешника зазвенел лед.

Кларк с силой стиснул челюсти. Признаваться, что давелиец прав, не хотелось. То, что в студенческие годы виделось забавным развлечением, сейчас, после пережитых смертей друзей и убийства врагов, казалось дикостью и низостью. Нет, он и тогда смутно чувствовал, что пари — своеобразная травля девушки и оно не делает магам-защитникам чести, но был слишком занят собой, чтобы думать о других.

— Вы ведь знаете, как обстоят дела в Латории с факультетами боевой магии? Еще несколько лет назад был недобор, связанный с высокой смертностью выпускников в первый год после окончания обучения. — Кларк помолчал немного и, не дождавшись ответа, добавил: — Сейчас ситуация изменилась — немертвые уничтожены, даже зимняя нечисть не лезет на приграничные форпосты.

Кромешник тактично промолчал о том, что все это стало возможным не без помощи ордена Тьмы — маги Латории сами бы не справились.

— Неудивительно, что большинство магичек с боевого факультета не уступали магам в поисках развлечений, — с трудом продолжал рассказ Кларк. — Девушки, как и парни, стремились урвать от жизни всевозможные удовольствия, понимая, что могут умереть молодыми.

— К чему намеки? — спросил кромешник. — Говорите проще: ваши сокурсницы были неразборчивы в связях, прыгая из постели в постель.

Кларк поморщился от грубости слов, но промолчал. Он помнил, с кем сидит за одним столом. Да и не сказал давелиец ничего такого, что не являлось бы правдой. Неприглядной, горькой правдой.

— Ядвига Томчин отличалась от остальных девушек поразительной скромностью, чем и привлекала внимание.

— Она стеснялась своих шрамов? — предположил равнодушно Вебранд.

— Нет, наоборот, она их выставляла напоказ, — позволил себе кривую усмешку Кларк. — С отметинами на щеке Ядвига уже поступила в университет, но на все вопросы, откуда они взялись, отмалчивалась или отшучивалась. Не всех пугают шрамы, что она красива, видели многие. У Ядвиги быстро появились обожатели.

— Которые решили поспорить, что добьются ее благосклонности?

— Не совсем так. — У Кларка возникло ощущение, что он на допросе. При этом мужчина начал презирать и себя, и безразличного темного за то, что копаются в грязном белье ни в чем не виноватой перед ними магички. — Я не помню, кто первым похвастался, что добьется взаимности — переспит со странной первокурсницей. Особо азартные поспорили. Несколько случайных ставок увеличились и умножились, когда Ядвига отшила ухажера. Соревнование длилось четыре года, и под конец пошли ставки уже на то, как быстро и каким способом она будет отшивать очередного волокиту.

— И все же кто-то спор выиграл, — скучающе заметил Вебранд, рассматривая ногти на левой руке, правая неподвижно лежала на столе.

— Да, Эрвин Катар за несколько недель обаял Томчин и сорвал куш. Мне было жаль девушку, я даже хотел поколотить придурка, разбившего ей сердце.

— Но не поколотили, — с иронией произнес темный.

— Не успел — Катара убили грабители на пустыре спустя неделю после того, как он соблазнил Томчин. Видать, боги наказали.

— Или же сама Ядвига? — провокационно поинтересовался кромешник, поднимая на молодого боевика темный взгляд. — Женщины злопамятны и мстят, если предают их доверие.

— Нет, на время убийства у нее было алиби, — поспешил заверить Кларк. — Да и страдала Ядвига о придурке, это видел всякий.

Выражение скуки сошло с холеного скуластого лица. Слегка наклонившись вперед, кромешник поймал взгляд собеседника и холодно отчеканил каждое слово:

— Резюмирую наш разговор: Томчин — девушка с туманным прошлым, держалась четыре года, а потом внезапно упала в объятия первого попавшегося боевика. Любовь? Не думаю. Он использовал приворот? Вероятно, его и убили за нечестную игру. А что, если это сделала ваша протеже, Кларк?

Не хватало Ядвиге еще и обвинений в убийстве!

— Нет, она не могла.

— Уверены?

Молодой маг ошарашенно смотрел на резкого в суждениях чужака и лихорадочно подбирал слова в защиту знакомой. Зачем ворошил прошлое? В поисках компромата на Томчин? Значит, на самом деле не желает, чтобы она охраняла графиню.

— Благодарю за честные ответы. Это не последний наш разговор.

Кромешник оставил на столе несколько банкнот крупного номинала и покинул возмущенного собеседника. Но в одиночестве тот сидел недолго.

— Я соскучилась, милый, — мурлыкнула Айрис, садясь на освободившийся стул. — Боялась, вы проговорите до полуночи, а я в это время уже сплю… Ой!

Блондинка замолчала, потрясенно уставившись на стол. Растерянно посмотрела на боевика и вновь опустила глаза.