заметила, что они в худшем состоянии, чем в деревне Вильгельма. “Странно, разве Иргиус не сам тут заправляет?” — думала я, разглядывая дырявую крышу одного дома. В окне мелькнуло лицо пожилой женщины, а затем она появилась на пороге.

— Вы ко мне? — с добродушной улыбкой спросила она.

— Не совсем, — чуть смущенно улыбнулась я в ответ. — Недавно приехала в ваши края, вот и решила осмотреться.

— На улице такая жара, проходите, передохните, — улыбнулась она открыто, без уловок, принятых у знати.

Глава 10. Теряю себя

Я с радостью приняла приглашение. Дом был небольшим, состоящим из одной комнаты внизу и мансарды. Как и в виденных ранее деревенских домах, в нем были грубо сколоченный деревянный трехногий стол, подпертый для устойчивости толстой частью ветки, стул, одна табуретка и старый деревянный сундук — украшение всего дома. Было видно, что его изготовил мастер, так как на крышке красовался изящный резной узор.

— Какой красивый сундук, — восхитилась я, внимательно рассматривая резьбу.

— Да, это мой муж сделал, — гордо заявила хозяйка и глаза ее потеплели.

— У него золотые руки, — не удержалась я от похвалы.

— Были, пока не одолел недуг. Сейчас, к сожалению, он не работает.

— А на что вы живете? — спохватившись, я добавила, — извините, за столь нетактичный вопрос. Я заметила дыру в крыше.

— Ничего, милая, это не секрет. У нас рядом лес, когда есть возможность заплатить налог, иду туда, собираю орехи, разные травы, а муж всё это продает в городе. А в зимнее время вяжу на продажу.

— Налог? А что за налог? — не поняла я.

— Лес принадлежит графу. Если мы хотим пользоваться его дарами: дровами там запастись или ягоды, к примеру, собрать, мы платим ему налог. Таков закон.

— Даже старики? — опешила я.

— А как же? Пока живы — должны платить. Но, признаюсь, старикам трудно выживать.

Я замолчала, обдумывая сказанное, пока хозяйка заваривала какие-то травы. “Наверно у Иргиуса тоже управляющий, вот он и назначил налог, а граф и слыхом о нем не слыхивал”, — решила я.

Проведя еще какое-то время в гостях, вернулась в поместье. Мне не терпелось поговорить с дедом и “просветить” относительно столь немыслимых дел, творящихся за его спиной. Решив не тратить время на переодевание, спросила у первого попавшегося слуги, где хозяин дома и поспешила в указанном направлении. Постучав и получив разрешение войти, с пылающими щеками перешагнула порог. Бабуля сидела подле деда и что-то мурлыкала ему на ухо.

— Кхе-кхе, — откашлялась я, привлекая к себе внимание.

— Ника, что за вид? — взглянув на меня, тут же спросила бабушка, широко распахивая глаза. — Да за тобой как будто волки гнались.

— На улице очень жарко, — ответила я, смущенно касаясь щеки. — А я только что вернулась из деревни.

— Что у тебя за нездоровая любовь к деревне проснулась? — поджимая губы, спросила бабуля.

Ее замечание я пропустила мимо ушей, не желая провоцировать конфликт.

— Вы знали, что старики в деревне вынуждены платить налог за посещение леса? — обратилась я прямиком к деду.

— Конечно. Это мое распоряжение.

— Как? — растерялась я, не понимая, как ему в голову могло прийти подобное. Он ведь и сам не молод, должен понимать какого другим.

— Ника, я попрошу тебя не влезать в мои дела.

Мужчина поднялся с дивана и подошел ко мне. Взглянув в его глаза, замерла как лягушка перед ужом. Его взгляд гипнотизировал, глубоко проникал, испепеляя мою волю и разум. Это длилось не более пары секунд, но покинула я комнату совсем другим человеком.

Не помню, как прошла к себе, закрыла дверь и упала на кровать. Бессмысленным взглядом уставилась в потолок, пытаясь осознать произошедшее. Сила и мощь деда поразили, а ведь я была уверена, что он только немного проявил их в отношении меня. Куда я попала? Как выжить в мире, наполненном такой сокрушительной магией, когда у самой ее нет даже, чтоб защитить себя?

Впервые, со времени возвращения из столицы, я ощутила весь ужас, от понимания, что не только ни вернусь домой, но и никогда не найду себя в этом мире. Все эти мысли накрыли как волна цунами и под их тяжестью, задыхаясь, дрожа, скрутилась калачиком на постели, страшась за будущее. В этот вечер я не вышла к ужину, переживая сильное эмоциональное потрясение. Бабушка даже не заметила этого.

Утро принесло небольшое расслабление. Страхи отступили на задний план, хотя по-прежнему видела перед собой беспощадные глаза Иргиуса. И тут я впервые подумала о том, что, в сущности, не знаю кто он. Граф, владелец земель, богатый, влиятельный, хорошо выглядящий, для своих лет, мужчина. Волшебник? Колдун? Маг? Злодей? Или человек, желающий оградить себя и тех, кого любит от непривычного влияния? Этого я не знала. Как и не знала, как мне теперь самой жить дальше.

За завтраком дед сообщил, между делом, что идут переговоры о перемирии двух королевств, враждующих друг с другом последние годы. Я отметила это мимоходом, как информацию о погоде. Какое мне дело, что творится в верхах, когда я не знаю, что делать со своей жизнью? А вот бабулю, судя по всему, это очень заинтересовало, так как она тут же уточнила:

— Ты узнал об этом в столице?

— Да, сам король со мной поделился, — понизив голос, многозначительно сообщил Иргиус.

Я водила ложкой по тарелке, так как аппетита у меня совсем не было. Извинившись, вышла из-за стола и отправилась в комнату. Что-то внутри меня надломилось, и я впервые в жизни опустила руки, не зная, чем заняться. Это было так непохоже на меня, словно глаза Иргиуса отобрали все силы, данные от рождения. Я буквально превратилась в тень от себя. Не в прямом смысле. Мое тело никуда не исчезло, но внутри была зияющая пустота.

Войдя в комнату, впервые подумала о сумке, с которой попала в мир трех королевств. Пока работала в пабе — времени ни на что не хватало, ни на жалость к себе, ни на перебирание Земных вещей. А может, я просто боялась мыслей и воспоминаний? Так или иначе, но именно сейчас достала из новенького чемодана, подаренного дедушкой, сумку со всем содержимым. Вытащила разряженный смартфон, наушники, зеркальце, кошелек с мелочью, пластиковую бутылку с водой, ручки, книги и тетради, исписанные мелким неизящным почерком, который совсем не ожидаешь от девушки. Все такое родное и далекое одновременно. Мне эти вещи давно уже не были нужны, не в этом мире, но я так и не смогла их выбросить. Избавиться от них — это окончательно, навсегда распрощаться