– Вашему другу надо в больницу, он не может ходить. Что с ним произошло? – заявили нам на ресепшен.

– Все нормально, он всегда так полеты переносит, у него слабый… этот… как там его – вестибулярный аппарат, – нашелся я.

– А нам кажется, что он просто сильно пьян, – уже с агрессией в голосе продолжали бельгийцы.

– Он просто устал, выпил немного – это да, но устал очень. В общем, надо его в кровать, а то помрет тут у вас на пороге от усталости. Потом нам всем это разгребать, – припугнул их Ашот.

Это сработало.

– Да что Вы говорите? какой ужас! Давайте его срочно в кровать, – засуетилась дама с ресепшен.

Охрана помогла нам дотащить Костика и его вещи до кровати. Он спал сном младенца.

Если достопримечательности Бельгии я кое-как помнил из записки, то среди голландских навскидку мог вспомнить только улицу Красных Фонарей. Так как наш отель стоял именно на ней, то далеко нам и идти не пришлось. Вот перед сном мы с Ашотом и решили прогуляться – посмотреть местные достопримечательности.

Так как уже было за полночь и глаза слезились от усталости, то все происходящее казалось мне неким сюрреалистическим фильмом, действие в котором происходит в магазине огромных пирожных. Правда, в их роли выступали проститутки разных мастей, цветов и степени изношенности. Какие-то были совсем страшные, какие-то – так себе. Включившись в игру «местный конкурс красоты», мы заметили от силы пару симпатичных. Да и то не тянувших на «корону». Подходить мы к ним побаивались, хотя они активно зазывали нас в свои маленькие красные комнатки.

Вдруг перед нами предстали какие-то грубые, но довольно симпатичные девушки. Что в них было не так, я понять не мог, но что-то явно было… Как выяснилось позже, это были трансвеститы. Они нам подмигивали изо всех сил, но мы ускорили шаг.

Уже заканчивая прогулку, мы вдруг наткнулись на… Антона. О том, что он здесь, никто из нас не знал.

– Привет-привет! Чего не спится? Чего тут шастаете, а не готовитесь к экзаменам? – начал он.

– Да так, решили перед сном пройтись, посмотреть местные достопримечательности.

– А как же подготовка? – ехидно спросил он.

– Идет полным ходом, – отрапортовал Ашот.

– То есть хотите сказать, что готовы?

– Всегда готовы! – Подтвердил я. И добавил тихо, в сторону: – Знать бы только к чему.

– Ну ладно, завтра проверим, – съехидничал Антон и убежал.

А завтра было последним днем перед выступлением, и мы должны были представить свои презентации. Антон решил с утра провести «разбор полетов». И взорвался:

– Значит, все просрали! Презентации не подготовили?! А разглядывать проституток время нашли?..

– Кого разглядывали? – удивился Костик, который проспал всю ночь и был не в курсе.

– Сам знаешь кого, а ты где, кстати, был? – поинтересовался Антон у Костика.

– Мы его в комнате оставили, ну с этими, как их там, в общем, рожи у которых грубые, но симпатичные, – потупился я.

– Они что тебя в комнате оставили с этими…ну как их там? – обомлел Антон, имея в виду трансвеститов.

– Наверно, я не помню, я пьяный был, по-моему, оставили, – ответил Костик, считая, что мы говорим про отель.

– Вот козлы, – опешил Антон, закатив глаза и схватившись за сердце.

Тут мы с Ашотом не выдержали и заржали. Антон все сразу понял, и, виртуозно матерясь, пожелал нам провалить экзамен. Через несколько часов он вылетел в Москву. Зачем он прилетал, мы так и не поняли.

На предварительные слушания мы не пошли, так как показывать нам ровным счетом было нечего. У нас оставалась одна ночь, и надо было подготовить хоть что-то.

– У нас есть одно преимущество перед остальными, – начал я.

– И какое же? – спросил Ашот.

– Нам абсолютно нечего терять и, кстати, в нашей комиссии одни иностранцы, поэтому мы можем не собирать никакую статистику по России, а вставить цифры от балды. Вообще, сделать пустышку какую-нибудь. Верность наших исследований они все равно никогда не проверят. Главное, говорить уверенно, чтобы не поняли, что это лажа полная, – продолжил я.

– Это-то да, но времени в обрез. Ладно, попробуем что-нибудь, – добавил Костик.

И мы попробовали. Всю ночь мы делали шаблон презентации, а потом забивали его взятыми с потолка цифрами. Внешне выглядело неплохо, если не вдаваться в суть… Спать решили не ложиться: утро же.

У аудиторий толпилась куча людей, нервно репетируя свои выступления. Первой, вся в слезах, выбежала молодая девушка из Канады.

– Я не сдала, не сдала… я… Готовилась три месяца… с тренером. Что теперь будет? Меня наверно уволят, – и слезы опять брызнули из глаз.

– Ничего, ничего, не переживай: у тебя будет второй шанс, – успокаивали ее канадские коллеги, трясясь от страха.

Мы переглянулись, в коленках появилась противная дрожь.

– Ни хрена себе: три месяца готовилась и такой печальный конец! Что уж про нас говорить, – опустив глаза, сказал Костик.

– Да ладно, нам особо терять-то нечего! Ну, потратили ночь на это говно, – зато съездили в Амстердам, – успокаивал нас и себя Ашот.

Через час мы разошлись по аудиториям. Не знаю, как выступали ребята, но я делал все, чтобы перевести впечатление своей презентацией, говорил быстро, эмоционально, сильно жестикулировал и улыбаться всем, даже серьезным арабам, которые со временем стали улыбаться мне в ответ. В общем, я кое-как сдал, получив минимальную из проходных оценок, видимо, просто из жалости. В такой же ситуации оказались и мои коллеги – с тремя самыми низкими оценками мы сдали то, к чему готовились одну ночь.

С тех пор, выступая на каких-то серьезных мероприятиях и сильно нервничая, я всегда пытаюсь вспомнить тот день, когда нам троим нечего было терять, и мы совершили, по сути, маленькое чудо. Случись нам тогда задуматься над своим положением, у нас бы не было ни единого шанса. Поэтому сейлз должен всегда думать о том, что это его выступление не последнее, и чем менее серьезно он к нему относится, тем лучше оно для него пройдет.

Повторяю: все бывает гораздо хуже, когда вы относитесь к этому серьезно. В этом случае шансов потерпеть полное фиаско больше.

В этой связи я вспоминаю свой первый тендер в нефтяной компании сибирского города С., который я проиграл. Надо сказать, что процедура проведения тендеров там сильно отличается от всего, что вам когда-либо доводилось видеть: их проводит лично президент компании. По слухам, это его хобби. Тендеры почти всегда проходят в воскресенье, и он проводит их с утра и до позднего вечера. Все это, конечно, очень странно, но так уж там сложились традиции.

Каких только историй не рассказывают про эти тендеры. Начиная от того, как люди падали в обморок, и заканчивая тем, что кто-то делал в штаны прямо в аудитории. Последнее, конечно, скорее всего бред, но то, что атмосфера там очень напряженная и уж точно не праздничная – это факт. Перед тем как туда полететь, я пообщался с несколькими участниками предыдущих тендеров, которые по сути не рассказали ничего, кроме очередных страшилок. В общем, лучше б и не обращался.