Тут мистер Дейтон-Кларк, кажется, умолк надолго. Возможно, оттого, что в своем выступлении несколько отклонился от темы и сказал то, что не следовало бы говорить. Эплби ответил коротко. Ему в полной мере известна природа самых невероятных и несостоятельных слухов. Расследования по различным направлениям, очевидно, не избежать, однако все свои следственные действия он станет проводить в высшей степени осмотрительно. Он надеется, что ему удастся пресечь любопытство прессы… Тактичный ответ Эплби, увенчанный многозначительной паузой, произвел ожидаемый эффект. Мистер Дейтон-Кларк заговорил снова. На сей раз он перешел от общих положений к частностям.

– Доктор Амплби, – заметил он с некой доверительностью в голосе, – погиб при весьма запутанных обстоятельствах, которые полиция начнет трактовать в различных аспектах. Однако при полноценной трактовке должно принимать во внимание не только реалии чисто физические и временные, но также и психологические факторы. Совершенно очевидно, что убийство в Святом Антонии совершено не по «внутренним» причинам, связанным с жизнью колледжа.

Эплби частично принял это предположение, высказанное в весьма витиеватой форме.

– Я согласен, – ответил он, – что чисто материальные обстоятельства ни в коей мере не убедительны окончательно. Они могут оказаться обманчивыми, намеренно вводящими в заблуждение. Должен признать, что они никоим образом не указывают ни на конкретного человека, ни на некую группу людей. Они лишь факторы в сложившейся многогранной ситуации, о которой на данный момент мне известно очень и очень мало.

Эплби сделал паузу, чтобы его слова отложились в сознании декана, и продолжил:

– С костями все в высшей степени странно. Они вполне могут указывать на чисто иррациональный аспект дела. Я припоминаю нечто очень похожее, сэр, относящееся к убийству в Камберленде. Болезненная одержимость насилием в сочетании, если мне не изменяет память, с навязчивым маниакально-депрессивным психозом. Человек ворвался в первое попавшееся здание – как выяснилось, в паб – и совершил убийство. После этого он учинил там форменный погром, мелом написал на стене свое имя и отправился домой. Позднее в психиатрической лечебнице так и не удалось выяснить, помнил ли он что-либо о том происшествии.

Доподлинно не известно, проникся ли мистер Дейтон-Кларк этим ободряющим рассказом после своего выступления по поводу желаемой официальной версии о костях. Однако в сочетании с потакающей манерой Эплби эта история побудила его продолжить ход своих мыслей, которые он явно хотел развить.

– Смерть доктора Амплби, – согласился он, – вполне могла быть делом рук психопата.

И в самом деле, другого объяснения декан не видел и считал в высшей степени вероятным, что наличие костей указывает именно на это, однако не является безусловным доказательством. Кости могли играть роль отвлекающего маневра – этот вариант мистер Эплби, безусловно, рассматривал, – хотя сама очевидность их наличия в большой мере позволяла не принимать эту версию в расчет. Но в одном декан был твердо уверен: в пределах самого колледжа Святого Антония не существовало ни обстоятельств, ни отношений, ни отдельных людей, которые в какой-либо мере могли бы хоть как-то быть связаны с покушением на жизнь ректора. Мотивы действий и сами действия мистера Дейтона-Кларка и его коллег могли вполне законно быть подвергнуты тщательному расследованию. С его стороны не последует никаких возражений. Однако в интересах скорейшего раскрытия преступления он с полной ответственностью заявляет, что убежден: сколь бы обстоятельства ни внушали вероятности обратного, суть проблемы и глубинные причины происшедшего находятся за пределами колледжа Святого Антония.

«Вот интересно, – подумал Эплби, – почему этот господин рассыпается в клятвенных заверениях? Или же он, прикрываясь вычурным красноречием, изо всех сил пытается убедить в чем-то самого себя?»

Однако декан еще не закончил. Стоя спиной к камину, он посмотрел Эплби прямо в глаза и снова заговорил.

– Мистер Эплби, – начал Дейтон-Кларк, и фразы были коротки, чего он не позволял себе раньше, – существует еще одно обстоятельство. Вы можете найти виновного, безумца или человека в здравом уме, хоть завтра. Или же, как я уже сказал, вам потребуется провести тщательное расследование, затрагивающее всех нас. В этом случае вполне возможно, что вы столкнетесь, скорее всего, наверняка с некими весьма необычными и даже досадными фактами. Именно эти факты, заявляю вам с полной ответственностью, способны ввести вас в заблуждение. В нашем колледже свои нормы поведения, и я надеюсь, что они соответствуют моральному кодексу людей высокообразованных и настоящих джентльменов. Но с чисто внешней стороны – я намеренно употребляю это словосочетание – в достаточной мере присутствуют профессиональная зависть, конфликты и даже некие антипатии. Если вам случится столкнуться с таковыми, я хотел бы попросить вас о двух вещах. Во-первых, соотносить всю серьезность этих ученых споров с той ролью, которую они могут сыграть в процессе расследования тягчайшего преступления. Во-вторых, тщательно взвесить их возможную важность, прежде чем решиться предать их огласке.

Это была одна из лучших речей мистера Дейтона-Кларка, и теперь он вполне мог почить на лаврах. Однако он хотел кое-что добавить и сделал это весьма красноречиво:

– Приведу вам пример. Всего лишь несколько дней назад доктор Амплби и я чуть было не поссорились, причем прилюдно. Если вдуматься, то вывод напрашивается сам собой: это не причина и даже не повод совершать убийство. Если вникнуть глубже, учитывая данный фактор, то выяснится, что имели место незначительные личные разногласия. Мое мнение таково, что в интересах репутации колледжа их не следовало бы предавать огласке. Поскольку… Ну и так далее. Вам не хуже моего известно, мистер Эплби, что в компании ученых мужей самое незначительное расхождение во взглядах может иметь самые печальные последствия… Однако я в вашем полном распоряжении касательно подобных недоразумений, если вы сочтете нужным прибегнуть к моей помощи, как, впрочем, и мои коллеги, в чем я не сомневаюсь. Мистер Эплби, как вы намерены продолжать расследование?

Однако Эплби, про себя поздравлявший декана со столь изящным по форме признанием недавней ссоры с покойным, лишился возможности ответить. Действительно, все походило на то, что время беседы было с филигранной точностью рассчитано буквально до секунды. Как только мистер Дейтон-Кларк закончил свою речь, раздались мерные удары колокола.

– Это звонят к ужину, мистер Эплби, – объяснил декан. – Боюсь, нам придется перенести разговор на завтра или продолжить его чуть позже нынче вечером, как вам будет угодно. – Сделав выразительную паузу, он заговорил вновь: – Позвольте полюбопытствовать: как вы устроились? Вам ведь необходим постоянный доступ на территорию колледжа. Возможно, вы пожелаете, если можно так выразиться, избрать Святого Антония «местом своей дислокации»? Мы будем рады принять вас, если вы сочтете это удобным, и я обещаю отвести вам удобные комнаты, пребывая в которых вы сможете… э-э… вести дела.

Эплби быстро обдумал это неожиданное предложение. Он с уверенностью решил, что не последует никаких официальных возражений относительно его «дислокации» в колледже, если он сочтет ее целесообразной. К тому же он получал очевидные преимущества. Одно из них заключалось в том, что ему обеспечивался свободный доступ во все помещения колледжа в любое время дня и ночи. Инспектор с благодарностью принял предложение, объяснив, что приехал прямиком в колледж, оставил свой чемодан у привратника и будет рад переночевать в колледже, а в случае необходимости остаться подольше.