— Что вы будете на завтрак, чтобы составить мне компанию? — спросил он, садясь за столик напротив нее.

— Спасибо, только кофе. Я на самом деле никогда не завтракаю.

— Заботясь о своей великолепной фигуре?

Она автоматически расправила складки своего легкого крепового платья. Знакомый жест — точно так же часто делала Вирджиния. Хотя на платье мисс Грегорис не было фирменного лейбла. Значит, дешевенькая имитация. Что ж, бывает, ничего не поделаешь.

— Скажите, сколько вы работаете у нас в ЮБТК?

Ее элегантные каштановые брови удивленно поползли вверх.

— ЮБТК?

— Да, мы в Нью-Йорке обычно называем банки аббревиатурно — скажем, ЮБТК, СКС, — а не полностью.

— Ах, ЮБТК. — Грегорис громко рассмеялась. — Вы ведь наверняка знаете, что я в банке совсем недавно. Месяцев шесть, ну, может быть, пять. Да, скорее всего, пять с половиной.

— А до этого?

Она нервно поправила волосы, и Палмер отметил, что у нее на редкость высокий лоб. Он пристально вгляделся в ее темно-каштановые глаза. Она, чуть прищурившись, в свою очередь, взглянула на него. Правда, спокойно, практически невозмутимо. В каком-то смысле даже игриво.

— До этого я работала на ЮНЕСКО. Рано или поздно все переводчики начинают на них работать, это же серьезная контора. Никуда не денешься…

— Вы что, занимаетесь письменными переводами?

— Нет, я живу в мире разговорных языков. — Она снова слегка поправила волосы. — Само собой разумеется, в вашем банке, — она на секунду остановилась, усмехнувшись, бросила на него озорной взгляд, — …то есть в ЮБТК, мне приходится писать много писем. Практически каждый день. Но это вряд ли можно назвать переводом.

Палмер повернулся к официанту, терпеливо ожидавшему у их столика.

— Наверное, в мое первое утро в Париже имеет смысл заказать типичный французский завтрак. Как вы считаете?

— Совершенно верно, сэр. — Официант довольно улыбнулся, повернулся к Грегорис. — А дама?

— Нет-нет, ничего. Только кофе.

— Как скажете, сэр. — Вежливо кивнув головой, он удалился.

— Ну и что, по-вашему, мне принесут? — с усмешкой поинтересовался Палмер.

— Все то, что не нужно мне. Сдобные булочки, французские рогалики, нормандское масло, фруктовое желе, ну и, само собой разумеется, апельсиновый джем.

— Вообще-то все это мне тоже вроде бы совсем ни к чему.

Она, чуть нахмурившись, бросила на него оценивающий взгляд.

— Вы ведь худощавый. Лично вам такой завтрак ничем не грозит. А вот мне… — Грегорис снова провела руками по своему, из тонкого крепа, облегающему платью, как бы разглаживая его. Хотя никакой необходимости в этом не было. Жест, конечно же, был непроизвольный, однако Палмер все-таки обратил внимание на ее тонкую талию и довольно большие груди, особенно для ее комплекции. Четвертый номер, не меньше.

— Послушайте, наверное, вы поздно вчера легли, так ведь? — спросил он, меняя тему разговора. — Ну и зачем, скажите на милость, вставать в такую рань? В выходной-то день. Чтобы позавтракать с важным гостем в отеле? А потом повозить его по городу…

— Да никаких проблем. — Она слегка ухмыльнулась. — Я жаворонок, мне много сна не надо.

— Скажите, а в какое время закрываются заведения в квартале Сен-Жермен, — неожиданно спросил он.

Ее спокойные карие глаза внезапно расширились, и она в упор посмотрела на Палмера. Явно и откровенно испугана!

— Что… как… То есть, я… я…

Он сделал успокаивающий жест правой рукой.

— Ничего страшного. Полагаю, банальное совпадение. Просто вчера поздно вечером я шел по бульвару в «Липп» и вдруг увидел вас. Правда, издалека.

— Вы… — Она снова осеклась.

Бесшумно подошедший с дымящимся кофе и подогретыми сливками официант избавил ее от необходимости оправданий.

— Вот, пожалуйста, мадемуазель. Надеюсь, вам это очень понравится.

Интересно, что заставило ее так занервничать? Может, все дело в мужчине, с которым она шла? Палмер намеренно не стал о нем упоминать и теперь был этому рад — ведь ее спутник мог быть женат.

— Значит, вы считаете, что это совпадение? Совершенно случайное совпадение? — уже совершенно спокойно заметила она, когда официант, разлив им в чашки кофе и сливки, удалился.

Палмер недовольно поморщился. Он всегда пил черный кофе без сахара. Впрочем, на что жаловаться — ведь это ему пришло в голову заказать себе типичный французский завтрак. В его, после стольких-то лет, первое утро в Париже.

— Думаю, да, — пожав плечами, ответил он. — Просто из-за разницы во времени я поздно вечером вышел пройтись по городу, погулять, вспомнить былое… Кстати, вы в курсе, какое расписание приготовил мне на сегодня ваш Добер?

— Простите, но, во-первых, Добер не мой, а во-вторых, конечно же, в курсе. Поэтому я и здесь. Вообще-то все как обычно: Эйфелева башня, Нотр-Дам, дворец Тюильри, ну и тому подобные мировые знаменитости.

По ее голосу было более чем понятно, что ей до смерти не хотелось в стотысячный раз выступать в качестве экскурсовода по этим «мировым местам», но… Кому нужны лишние проблемы?

— Послушайте, а давайте сделаем это завтра. Ведь по воскресеньям в Париже должно быть намного меньше народу, разве нет? — чуть подумав, предложил Палмер.

— В общем-то, да.

Он согласно кивнул.

— Да, то же самое и в Нью-Йорке. Значит, займемся осмотром достопримечательностей завтра, вы не против?

— Нет, совершенно не против. Если вас интересует мое мнение, это вполне мудрое решение.

Они замолчали, ожидая, пока снова бесшумно подошедший официант расставит на столе вазочки с бесподобно пахнущими сдобными булочками, масленки с нормандским маслом, тарелочки с французскими рогаликами, фруктовым желе, ну и, конечно же, знаменитый апельсиновый джем.

— А знаете, давайте-ка сегодня съездим в Компьень, — неожиданно предложил он.

Ее лицо внезапно снова напряглось, стало не столько привлекательным, сколько суровым.

— Почему в Компьень?

— Видите ли, воспоминания, воспоминания. — Палмер отломил кончик рогалика, густо намазал его нормандским маслом, сунул в рот. — Кстати, вы хорошо знаете Компьень? Случайно, не приходилось там бывать?

Ее глаза вдруг снова расширились, как будто от внезапного испуга.

— Бывала, но редко. А что там такого?

— Там дворец императора Наполеона и, само собой разумеется, лес, тот самый Королевский лес.

На ее лице промелькнула недовольная гримаса.

— Значит, это что-то вроде военного городка, n’est-ce pas?[5]