– Ну, и том спасибо, – буркнула я себе под нос и бочком прошла между мужчинами, которые образовали впереди меня коридор. Просто аполлоны наяву. Я в ра-а-а-ю-ю-ю!

Быстро и нервно юркнув за дверь, я осмотрелась. В кабинете Марго стоял удобный маленький диванчик, который в данный момент был завален разноцветными тряпками. С левой стороны располагался красный высокий шкаф с зеркалом в полный рост. Сбоку от него находилась раковина, доверху заполненная грязными палитрами и кисточками. Через открытое настежь окно в комнату проникал теплый майский ветерок, который разбросал по полу бумагу, лежавшую на подоконнике небольшой стопкой.

– Вот так вот выглядит рабочее место художника, Семи, – сказала я коту и закрыла окно.

Спустив его с рук, я принялась снимать с себя обувь и джинсы. Зная Марго, не пройдет и пяти минут, как она может ворваться в кабинет и начать на меня кричать. Вообще-то Марго была очень доброй и тихой девушкой, пока в ее жизнь не врывалось такое слово, как «выставка». Тогда она становилась ужасно нервной, а порой даже фанатичной. Точно как тот Док из фильма «Назад в будущее», когда в его голове появлялась какая-нибудь сумасшедшая идея.

Стянув с себя футболку, я поежилась от холода. Хоть вроде и тепло, но все равно недостаточно, чтобы оголяться в мае. Заметив на диване обещанную белую ткань, я накинула ее на грудь, прикрыв все свои стратегические места. Оставив Семи в кабинете Марго, я вышла в студию, не до конца прикрыв дверь. Мало ли что.

Все стоящие возле кабинета мужчины дружно и синхронно обернулись в мою сторону. Мало того, что они были высокими, молодыми и накачанными, так еще и красивыми – на любой вкус. Мулаты, загорелые саксы, рыжие шотландцы и даже «русские» викинги. Мужской гарем на одну маленькую златовласую Афродиту. Все, хочу сказку! Только для сказки не хватало огромного дворца и тропиков.

Я прошла мимо всех этих красавцев к Марго и уселась на круглый вертящийся стул. Честно сказать, когда проходила мимо них, чуть не растеклась лужей, такие все они были… м-м-м-м. Слов нет, одни эмоции. Глаза радуются, а руки чешутся потрогать. Эх-х-х.

– Снимай одеяло, будем на тебя красоту наносить, – скомандовала Марго, беря в руки палитру с разведенными на ней красками.

– А может, не надо? – жалобно начала я, косясь на мужчин, которые ВСЕ смотрели и ждали того момента, когда я оголюсь.

– Не обращай на них внимания, ты ведь не голая. И тем более, ты мне обещала! – обиделась подруга.

– Хорошо, – я тяжело выдохнула и нехотя сбросила с себя одеяло.

В ту же секунду входная дверь в студию резко открылась, явив взорам присутствующих мэра города, беседовавшего с красивым мужчиной, который буквально вонзил в меня свой хищный взгляд, отчего у меня в ушах зашумела кровь, а сердце ушло в пятки. Обжигающие холодом и голодом глаза проникали в самую душу, заставляя грудь вздыматься и нервно опускаться. Мэр о чем-то спрашивал мужчину, но, по-видимому, того это не волновало, так как он не реагировал на его слова, а неотрывно смотрел на меня, – одетую, между прочим, только в нижнее белье. Он сделал решительный шаг в мою сторону, но вынужден был остановиться, так как к нему через весь зал бежал со всех ног мой кот Семи.

То, как он спешил к этому прекрасному незнакомцу, меня напрягло и озадачило. Но потом холодный пот узнавания обрушился на мою голову, вырвав из груди судорожный вздох.

О. БОЖЕ. МОЙ! Нет, нет, нет… Только не он. Только не здесь.

В глазах мужчины горел огонь недовольства и обещания. Я даже боялась представить себе то, что он обещал. Судорожно ища выход из этой ужасной во всех отношениях ситуации, я заметила, как его красивые сильные руки потянулись к галстуку. Мамочки! Его слова, которые донеслись до меня, разорвали мое спокойствие в клочья.

– Да, я был бы не прочь поучаствовать в вашей замечательной выставке сегодня. У меня неожиданно появилось свободное время. Где мне можно раздеться? – хищно глядя на меня, будто зверь, заметивший свою добычу, спросил он у смущенной Марго.

Все, занавес! Где здесь выход? Ибо я – пас. Попа одна, так что надо ее беречь и спасать…

От открывшегося мне зрелища у меня перехватило дыхание. Его тело было совершенным. Широкие плечи, мощный торс и узкая талия, плавно переходящая в красивые длинные сильные бедра. Слава Богу, он был в трусах, ибо мое сердце не выдержало бы такого напряжения. Черная тонкая полоска волос от резинки трусов шла ровно вверх, прекращая свой извилистый путь на его широкой груди. Мне никогда не нравились волосатые мужчины, особенно, если у них на груди рос целый лес, но у этого мужчины всего было в меру. Его соски были светло-коричневыми, и сейчас были напряжены, то ли от холода, то ли отчего-то еще.

Но больше всего меня взволновали его шрамы. Их было всего два. Около четвертого ребра и почти у самого сердца. Боже, как он выжил? Судя по тому, что шрамы не зажили и сейчас, как бледные призраки, украшали его загорелое восточное тело, они были очень глубокими и болезненными. Этот мужчина напоминал мне арабского принца, который сошел со страниц восточных сказок про Шахерезаду из «Тысячи и одной ночи». Черноволосый араб с красивым телом и таинственным прошлым. Я ведь так и не знаю, как его зовут. Только то, что он написал тогда в записке.

Ягуар. Если мне не изменяла память, то я где-то ранее читала, что на арабском это слово звучало бы как Намурон. Красивое имя для красивого мужчины.

Я так глубоко ушла в свои мысли, что не сразу поняла, что передо мной застыла мужская фигура, которая жадно и медленно рассматривала мое, благодаря стараниям Марко, покрытое какими-то разноцветными узорами, тело. Запах цитруса и сандала ударил по рецепторам носа, посылая в низ живота сладкие волны возбуждения. Убийственный запах для зрелой женщины, которая почувствовала рядом с собой сильного и красивого самца.

Его энергетика пугала и будоражила кровь. Он был словно древнее могущественное божество в человеческом обличии, обратившее свое внимание на смертную обычную женщину.

Я медленно подняла вверх голову и судорожно втянула в себя воздух. Глаза. Его глаза говорили не хуже слов. Они переливались оттенками янтаря. Я с трудом сглотнула слюну и прикоснулась пальцами к шраму на его ребрах. Мужское тело вздрогнуло и покрылось мурашками. Я бережно обвела шрам по кругу и двинулась дальше, к его сердцу. Ягуар стоял на месте, не двигаясь, давая мне возможность касаться и изучать его красивое тело.

Мне хотелось гладить его до бесконечности. Запомнить каждую его впадинку и выпуклость мышц. Кожа под пальцами была почти горячей и невообразимо мягкой и упругой. Греховные мысли взорвали мою голову. Мне хотелось прижаться к нему всем телом, почувствовать бархатистость его кожи на своем теле. Поцеловать каждый шрам, в надежде залечить его и сделать это совершенное тело еще более совершенным, без каких либо изъянов.

Все это время, что я гладила его шрамы, я не видела выражения его глаз, – а стоило бы, ибо в них горел огонь страха и боли.