Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А еще я бросил Милану на остановке, хотя она вполне ясно намекала что хочет пойти со мной. Я все это время отталкивал Алису, почему я это делал? Я стал холодным и безразличным? Ни с кем не хочу сближаться? Мне никто не нужен?
Ответ нет. Милане я не могу доверять, а Алису привлекает мое положение. Для нее это расчет собственной выгоды, даже если нет эта мысль будет преследовать меня всегда.
— Я совсем одна, а ты живешь с людьми, можно я пойду с тобой? Я буду работать и сделаю что скажешь. — Ее голос прерывается, некоторые слова я с трудом могу разобрать. Плачет, ей больно и тоскливо…
Теперь я понимаю, что такое апокалипсис на самом деле. Это горе, боль от утрат, боль от потери прежней жизни. Люди потеряли все, а что потерял я? Я ничего не добился, сопливый студент, мне нечего было терять. Знаю ли я что такое утрата? Что такое терять по-настоящему? С началом этих событий моя жизнь круто изменилась, но я не испил из горькой чаши настоящих страданий. Мне не пришлось страдать так же, как страдает она.
Она все потеряла и совершенно отчаялась. А напротив нее сидит безразличный человек, человек ли я вообще? Имею ли право так называться?
— Хватит плакать. Утром пойдешь со мной.
…
Прошло время, прежде чем она успокоилась.
— Спасибо… спасибо.
— Не за что, я пока ничего для тебя не сделал.
— Ты не представляешь как это много… Спасибо… Я так устала быть одна.
И бросилась ко мне обниматься. Долго вжималась в меня всем своим исхудавшим телом, долго-долго, а я шептал ей на уши всякие глупости и гладил по голове.
Когда она начала снимать куртку я ничего не заподозрил. Мало ли человек ко сну готовится, но, когда сняла рубашку и осталась в лифчике все стало понятно.
— Не нужно, я все равно возьму тебя с собой.
Она повернулась ко мне, моська стала ну совсем грустной и жалобной.
— Брезгуешь? Я чистая, моюсь каждый день.
— Не брезгую.
— Мне одиноко.
И она поцеловала меня прямо в губы.
А дальше… дальше слова были нам не нужны.
Глава 6
— А ты умеешь появляться вовремя.
— Спасибо за комплемент.
— Только вот зачем ты явился?
— Я вижу ты мне не рад? В первый раз ты разговаривал совсем иначе.
— Те, кто желают добра ведут себя иначе.
— Я бы мог прочитать для тебя целую лекцию об относительности таких понятий, но думаю ты и так это знаешь.
— Оправдываешься?
…
Удар наугад. Кажется, дедуля оправдывает свои действия перед самим собой. Неужели я попал с первого раза?
— Максим. Времени мало, и я пришел не для этого. Если позволишь давай перейдем к делу.
Мы стоим посреди поля, солнечный день, солнышко светит ярко и даже ослепляет. Приятный прохладный ветерок обдувает, а высокая зеленая трава успокаивающе колышется.
Это сон. Очередной сон. И в этом сне я опять говорю с этим дедулей.
— Ты уже в который раз удивил меня своими поступками. Скажи, что сподвигло тебя действовать вопреки твоим убеждениям?
— Словесная ловушка, полемика. Вы можете лишь догадываться о моих убеждениях, вы меня не знаете. Я не лабораторная крыса, меня не так легко просчитать.
— Раньше ты всегда проходил мимо чужой беды, а теперь поступил совсем иначе, почему?
— Может я брошу ее утром, откуда вам знать?
— Оттуда что не бросишь.
И он прав. Не брошу. Не смогу.
Странный я. Не зря говорят: «человек — клубок противоречий».
— Я вас разочаровал?
— Напротив. Ты говоришь, что мы тебя не знаем, но забываешь, что со стороны всегда видно лучше. Ты подавал бедным, защищал невиновных если мог, заключал честные сделки даже если мог обобрать человека до нитки, и ты заботишься о своих людях.
— Да я прямо рыцарь на белом коне! Подарите мне единорога на новый год?
— Сарказм не обязателен.
— К чему это все?
— Скажи честно, ты считаешь себя злодеем?
…
…
— Я не отпущу тебя пока ты не ответишь.
— Я не знаю. Я человек. Со всеми нашими недостатками и достоинствами, противоречиями и т.д. Боль и радость, страх и счастье. Жизнь не черно-белая, я не отношу себя к конкретному цвету.
— Ты…
— А еще я нихрена не понимаю к чему эти расспросы?
— Ты все поймешь.
— Вы обещали, что наша следующая встреча будет более информативной.
— Эта не считается. К тому же говорить ты будешь не со мной.
— Старый обманщик.
— Эх, все бы обманывали так же как я, мир бы горя не знал.
— Вы с этими тварями заодно?
Миг удивления в его глазах сменился обыденной маской спокойствия.
— Не понимаю, о чем ты.
Вот ты и прокололся, старый козел.
— В любом случае, отдыхай Максим, твои подвиги только начинаются.
И он просто ушел далеко за горизонт, а я стоял в высокой траве и смотрел ему вслед.
Марине было одиноко, а было ли одиноко мне? Все это время я был окружен людьми, но кем они для меня были? Декорациями, ресурсом, солдатами, пешками, «подданными», кем угодно, но только не людьми. Все, кого я знаю и все, кто зовут меня на «вы», они лишь средство, и они это чувствуют. Я был окружен людьми как сейчас окружен травой и в то же время был не менее одинок чем Марина в этой глуши.
Жаль, что эти размышления во сне и останутся.
— А ты что здесь делаешь? — Моему удивлению нет предела.
— А что, нельзя?
— Конечно нет, это мой сон, я не желаю видеть тебя здесь.
— Ты выбрал не ту сторону.
— Единственная сторона на которой я стою — моя собственная.
Рыжая тварь, которую я убил сегодня в реке стоит сейчас передо мной в этой же самой траве. Она только