Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Милая рыба, исцели Васеньку, – женщина сжала худые руки с темными набухшими венами. Из-под ее платка выбилась прядь седеющих волос, длинная юбка была забрызгана грязью. – Он один у меня, муж погиб. Мы на лечение приехали, лекарства дорогие, комнату снимать не могу. Хорошо, в палате разрешили на соседней койке устроиться.
Сгустившееся в воздухе облако скорби медленно заползало к рыбе в люк. Рыба дернула плавниками и почувствовала подступающие слезы. Они не могли скопиться в уголках ее глаз и картинно стечь по щекам – несколько капель просто упали в воду.
– Иди, сын твой здоров, – с нарочитой суровостью ответила она. Род человеческий, изобретший крючки и сети, не достоин излишних сантиментов.
Васенька пришел через две недели. Худой сутулый парень с наушниками, одетый в черную толстовку. Голова его была покрыта капюшоном. На груди – изображение черепа с перекрещенными костями.
Он нагнулся над люком. Сначала ничего не было видно. Потом черная вода задрожала золотом, и появилась рыбья голова с выпученными стеклянистыми глазами.
– Что тебе надобно? – спросила она.
– У меня экзамены.
В его голосе явно звучали требовательные ноты.
– На кого учишься-то?
– На медика.
– Так иди готовься! А если из-за тебя помрет кто-нибудь?
– Зачем мне кого-то лечить, если есть ты?
– Что же, мне так и сидеть в этом люке?!
– Конечно! Мы без тебя теперь не сможем. Ты, рыба, не дури.
Люди все шли и шли. Последние становились первыми, а первые занимали очередь вновь. Хотя бы кто-нибудь принес ей немного корму. Рыба худела, четко обозначилось брюшко со внутренностями, глаза сделались мутными, чешуя потеряла блеск. Приходилось питаться слизью, снимая ее с бетонных стенок трубы.
Двенадцать разгневанных мужчин рвались к канализационной дыре. Смуглые, темноволосые, они кричали что-то и потрясали в воздухе кулаками. Таджики-дворники. В аэропортах отменили рейсы, и они оказались отрезаны от дома. Самолеты теперь летали лишь иногда, их осаждали желающие посмотреть мир. Летчики, диспетчеры, бортпроводники ходили на работу ради удовольствия, часто оставались дома, отдохнуть, полежать перед телевизором, ведь холодильники (спасибо рыбе) всегда были полны еды: карбонат, икра, осетрина, запотевшие баночки пива. Когда прекращались телепередачи, люди выходили на улицы и бесцельно бродили по городу, стараясь не уходить далеко от люка. Некоторые ворчали: нужен автомобиль с неиссякаемым баком бензина, чтобы уехать туда, где рыба еще не успела испортить жизнь.
Над рыбой, заслонив солнце, опять навис Васин силуэт. Вася был взволнован, взъерошен и бледен.
– Мне одна девочка на курсе нравится, – сказал он. – Я потому и хожу на занятия, не бросил еще. Ты ей внуши, чтобы меня полюбила.
Рыба напряглась, оттопырила жабры, сосредоточилась, раздвигая пространство и время. Эта девушка уже приходила к ней и сейчас проводит медовый месяц на Мальдивах. Рыба растерянно заметалась кругами, остановилась и призадумалась.
– Мы с чувствами не работаем, – сказала наконец. – И вообще, я тебе уже помогала. Силы мои на исходе.
– Да ладно, ты всемогущая, что тебе стоит. Если не сделаешь, как прошу, мы тебе с пацанами воду откачаем. У меня диггеры знакомые есть.
Рыба приподнялась повыше, быстро перебирая плавниками, и вернулась в исходное положение. Аккуратный ротик безмолвно раскрылся и закрылся несколько раз.
– Я должна посоветоваться с коллегами, – она глянула в сторону, махнула хвостом и ушла на глубину.
Больше ее никто не видел.
В очереди началась паника. Многие, как и я, ничего не успели попросить у рыбы. Люди принялись взламывать канализационные люки во всех дворах и скупать рыб в зоомагазинах. Но ту единственную найти не могли. О рыбе долго шли разговоры. Около люка устроили музей. Появилась мода носить на груди ее металлический образ на цепочке. С изображением рыбы стали выпускать магниты и настенные календари. «Сказка о золотой рыбке» сделалась самой продаваемой книгой сезона. Издали сборник воспоминаний о рыбе, ее афоризмы, советы на все случаи жизни, высказывания (и когда только успела?) о литературе, политике и истории. Фотографии рыбы висели в присутственных местах рядом с портретом президента. День ее появления объявили национальным праздником, в день исчезновения приспускали флаги.
А Вася с тех пор часто носил футболку с рисунком рыбьего скелета. Сессию он не сдал, его забрали в армию. Когда он вернулся, взялся за ум, выучился на программиста, создал сайт rybanet.ru и организовал клуб единомышленников.
В городе вдруг вспомнили об инвалидах и стариках, которые не выходили из дома и не сумели побывать у люка. Несколько семей взяли их на пожизненное содержание. А рыбка тем временем обсуждала с коллегами, как улучшить положение дел в Африке и на Ближнем Востоке, потому что проект под названием «Россия» явно удался. Дальше люди справятся сами.
Роман Гусев. После падения
Раз, и все. Это произошло так быстро, что Митя ничего не почувствовал. Потом он действовал на автомате, точно перед обмороком. Отпросился с работы, оделся и выскочил на улицу. Он шел с четверть часа, ведомый своей болью, и, обнаружив нужную вывеску, поднялся по незнакомой лестнице на этаж. В очереди он оказался третьим.
Впереди стояла молодая девушка, за ней мужик в рабочем комбинезоне, потом Митя, потом еще подошла женщина с сыном. Девушка в начале очереди плакала. Митя посмотрел на нее, к нему тоже подступили слезы обиды и за нее, и за себя. Митя отвернулся.
– Девушка, не убивайтесь вы так. Может, вам чаю сделать? – успокаивал ее мастер, сидевший за стойкой.
– Чаю?! – передразнила его девушка сквозь слезы.
– Это же просто телефон, ну послушайте, оно того не стоит.
– Но как же? Совсем ничего нельзя сделать? – девушка придвинула свой смартфон ближе к мастеру. Через плечо рабочего в комбинезоне Митя разглядел, что у смартфона не просто треснул экран, он будто лопнул, обнажив электронные внутренности. «Значит, они могут и не починить», – пронеслось у Мити в голове.
– Может, вы все-таки попробуете? – не сдавалась девушка.
– Что мне, по второму кругу объяснять? – не выдержал мастер. На это девушка разразилась новым приступом слез. Она плакала, вцепившись руками в стойку,
