приглушенный стук в дверь, но я изначально знаю, кто сейчас войдет в комнату. Рявкаю грубое «войдите» и в мой кабинет входит Тим с негодованием на лице.

— Это правда случилось? — парень проходит вглубь кабинета и делает вид, что не замечает моего пристального взгляда и только после того, как останавливается возле Айзека, наши взгляды встречаются.

— Похоже на то, что мы шутим, парень? — ехидничает Айзек и обнажает пожелтевшие зубы. Несмотря на частое курение, у этого мужика здоровые легкие, иначе давно бы скопытился от рака легких.

Тим вновь смотрит на меня. Его руки покоятся в карманах, а скулы напрягаются.

— Что известно по поводу последних событий? — я вновь падаю в свое кресло и смотрю на начальника своей охраны. Айзек Паркер — хороший мужик, ровесник моего отца и практически всю свою жизнь работал на моего старика, и как только я открыл свою компанию, перешел ко мне в подчинение.

— Все то же, — говорит Паркер, его глаза фокусируются на часах позади меня. — Суки ирландцы перерезали наши транспортные пути, перехватили груз и убили наших людей.

— Ты же сказал, что Галлахера не видели несколько месяцев, — Тим сводит брови к переносице.

Айзек медлит с ответом. Достает из кармана толстую папиросу и закуривает ее, затягиваясь серым дымом и наслаждаясь табаком. Этот мужик творит, что ему заблагорассудиться, а я ему это позволяю только из-за уважения к его возрасту и преданности отцу. Айзек не раз спасал дрянную задницу моего отца от смерти.

— Твою мать, ты хоть окно открой, — я морщусь от едкого запаха никотина.

— Мои псы донесли, что он засиживался в Канзасе все это время. И вот, появившись, сразу начал наступать нам на пятки, — Айзек закидывает одну ногу на другую и вновь затягивается табаком. — Я показывал тебе фото расчлененки?

— Что это значит? — Тим вновь хмурится.

— То, что сделали ирландцы с нашими людьми. Показать тебе или боишься намочить штаны, малыш Тим? — в словах Айзека присутствует нескрываемый вызов и я, и Тим это знаем. Паркер пытается вывести моего сотрудника на эмоции, хочет увидеть лицо Тима в тот момент, когда тот увидит месиво крови и куски человеческого мяса. Эти двое недолюбливают друг друга, но я не могу выбрать кого-то одного, Тим — мой лучший экономист, который занимается не только чистыми финансами моей компании, но и черной бухгалтерией, а Айзек — преданный человек моей семьи, готовый на любые незаконные схемы, если это принесет ему бабки.

— Оставь себе. Будет на что смотреть по ночам и надрачивать свой вялый старческий член.

Тим заводится с пол оборота. Айзеку нравиться подначивать его, а Тиму — дай только повод наброситься на старика.

— Может, блядь, закроем тему с вялыми членами и вернемся к вопросу о моих убитых людях и потерянном товаре? — я начинаю чувствовать раздражение от грызни этих двоих. Мало мне было проблем, сейчас вновь появились эти ирландцы, перекрывающие нам кислород. — Я хочу отомстить за жертвы.

— А ты думаешь, что я не хочу того же? — спрашивает Айзек, явно обиженный.

— Переходи к делу.

— Ты серьезно рисковал, когда решился на эту авантюру с поставкой… и поэтому ты будешь пожинать плоды, чертов мазохист.

— Ты же знаешь, если бы я не рискнул, у меня бы не было этой компании.

— И то верно, — Айзек, наконец, докуривает свою папиросу и выбрасывает прямо в раскрытое окно. — Я предлагаю помедлить с местью и отсидеться, посмотреть, что будет дальше. Этими убийствами ирландцы хотели спровоцировать нас и поэтому Галлахер, как их босс, ждет от нас первого шага. Они преследуют какую-то цель и нам необходимо узнать какую.

— Предлагаешь продолжать жертвовать людьми? Отличная позиция, — огрызается Тим и вследствие чего получает хищный взгляд от Паркера. — Не твою же старую задницу расчленяли на куски.

— Ты разбираешься в этом деле лучше меня, сынок? Не думаю, что твоя чувственная натура справилась бы даже с малой частью того дерьма, что видел я.

— Закройте рты оба, — я встаю на ноги и упираюсь руками в гладкую поверхность своего деревянного стола. — Мне нужно подумать, что делать с этим дерьмом. И лучше будет, если в тишине.

Айзек кивает, поднимается с дивана и уже через мгновение его седая голова исчезает из поля моего зрения. Тим медлит еще секунду, а потом, попрощавшись, выходит следом за Паркером. Только вот направляется не к себе, а в сторону кабинета Риты.

Я быстрыми шагами подхожу к двери и сильно захлопываю ее, чтобы, блядь, не видеть эту картину.

***

Рита

На следующий день я пришла в офис раньше обычного, чтобы побыстрее начать работу. Что, если я превращу руины испорченного офиса в нечто прекрасное? Клайм передумает насчет меня? Безусловно, это не покроет все его расходы, но, может, смягчит его ненависть ко мне? Ужасно каждый день вставать утром и понимать, что ты безвольная игрушка в руках какого-то заносчивого засранца.

— Меня триггерит каждый раз, когда я вхожу в эти двери, — за спиной доносится мелодичный женский голос, заставляющий меня обернуться. Джейн выходит из лифта, держа в руке два стаканчика кофе, крафтовый пакет с десертом и разглядывает стены вокруг.

— Не тебя одну. Я думала ты не придешь.

— И оставить тебя самой разбираться с этим кошмаром? — Джейн откидывает свои длинные светлые волосы назад и ставит напитки на деревянную табуретку. — Ты плохого обо мне мнения.

— Я закрасила одну стену и собираюсь начать ее разрисовывать. Ты можешь заняться стеной напротив, — я указываю на обшарпанную стену. Джейн кивает и улыбается. — Только каблуки придется сбросить, а короткое платье снять.

Девушка кивает и, переодевшись, принимается за работу.

Время проносится невероятно быстро: особенно когда в наушниках играет любимая музыка, и ты занята любимым делом. Кажется, проходит около трех часов, и я успеваю расписать половину стены.

— Черт! Я так устала, схожу нам за обедом, окей? — Джейн стряхивает со своего рабочего фартука остатки засохшей краски и тяжело вздыхает. Эта девушка — настоящий талант, ее картины и росписи невероятно красивые, но что касается физического труда — для нее это невероятная пытка. За все это время я слышала десятки нервных вздохов, сотни проклятий, и тысячи слов о нытье.

— Почему ты не наняла бригаду рабочих? Уверена, Бейкер не разорился бы из-за пары сотен долларов! — бубнит Джейн в тот момент, когда снимает с себя испачканный фартук.

— Бейкер не хочет тратить даже доллар на ваше несчастное агентство, — раздается низкий мужской баритон, и мы с Джейн одновременно оборачиваемся. Клайм стоит у лифта, засунув руки в карманы брюк и наблюдая за нами тяжелым