В нескольких метрах стоял Хандагал. Он подарил Антону нахмуренный взгляд. Их глаза встретились.

И тут ангар покачнулся, пол начал проваливаться вниз, а глаза заволокло пеленой.

Антон увидел перед собой страшного монстра. Темное и властное создание, с огромными черными глазами, багровыми зрачками, в которых отражался иной мир, мрачный, полной жестокости. Лицо было очень жутким, иссохшим. Лицо скрывал капюшон. За капюшоном багровые зрачки ненавистно мерцали, тонкие губы растянула хитрая улыбка. Внутри него находилась такая мощная сила, способная взорвать целую планету одним щелчком пальцев.

Крупные капли дождя капали с темного неба. Они острым холодом ударяли по телу и впитывались в кожу. За спиной создания блеснула ярким светом молния, которая осветила…гору трупов. Мертвые тела мужчин и женщин лежали на грязной земле, испачканной глубокими лужами крови. Тела были искалечены до ужаса, с разорванной насквозь плотью, с торчащими внутренностями. А этот монстр с капюшоном стоял на телах, возвышаясь, как гора. Молния сверкнула и осветила его страшное серое лицо. Незнакомец подарил юноше злодейский взгляд.

Крик ужаса вырвался из губ. Но звука не было. Молнии продолжили хаотично блистать вокруг безжизненных тел, освещая изуродованные останки.

Боль продолжила разрывать голову. Тут Антон почувствовал, что падал спиной. Когда почувствовал удар, пелена рассеялась, и он увидел боковым зрением бугая Тримура. Тримур злобно оттолкнул его от себя, злобно промычав что-то нечленораздельное. Антон с трудом поднялся на ноги и испуганно оглядел ангар.

Хандагал снова исчез. Будто надел на голову шапку-невидимку.

— Разойдись! — приказал Петер гостям. — Представление закончено. — добавил он, хлопая в ладоши.

Толпа шумела. Некоторые начали расходиться по сторонам. К Петеру подошла Мариам. Царевич ей приказал, указывая рукой в сторону Феодосия:

— Мариам, я тебе приказываю вколоть Феодосию в мозг сыворотку стирания памяти. Сотри ему память об его навыках пилотирования.

Феодосий, услышав свое имя, издал стон. Хитро улыбаясь, Мариам кивнула Петеру и направилась в сторону Тримура. Присоединившись, они вместе пошли в левую сторону. Феодосием овладела паника, юноша пинался ногами, пытаясь спастись и избежать худшего, но преступники только в ответ смеялись и шли дальше. Затем Петер пошел вместе с Гэришем в тюремный блок к своей пленнице Софиан. А Антон, полностью пораженный, стоял и не чувствовал собственного тела. Боль в висках пульсировала, но она не мешала ему думать.

Под ногами пробежалась дрожь с рычанием нейптолов. Антон в огромном ангаре остался один и задумался.

Теперь он был уверен полностью в двух вещах: во-первых, у него не было никаких галлюцинаций после лечения. Во-вторых, внутри Хандагала действительно что-то есть, причем не «что-то», а некий демон, которого он увидел, когда взглянул ему в глаза. Причем этот «демон» был невероятно зловещим, невероятно страшным, уничтожившим с полным соблазном триллион невинных душ. Внутри него скрывалась мощная сила, которая способна подчинить себе весь космос.

И почему-то только один Антон это чувствовал, а остальные, включая Петера, понятия не имели, с каким чудищем рядом стояли…

Глава 6

Петер стремительно направлялся в тюремный блок, шагая по узкому коридору звездолета. Подол длинного плаща колыхался, заплетаясь вокруг сапог. Свет неоновой лампы бросил тусклый блик на рукоять меча. Гэриш, похожий на карапуза-переростка, старался догнать своего правителя.

— Ну подождите, Ваше Благородие, я не успеваю!

— Мне плевать, успеваешь ты или нет! Мы должны поторопиться! Скоро я начну новую битву на планете Белта, поэтому двигай своими ногами как можно быстро! — угрожающе прохрипел Петер, бросив на толстяка злобный взгляд.

Гэриш от взгляда поежился. Петер молча продолжил идти по коридору. Сцена казни ясно горела в памяти и приносила полное удовлетворение. Всю свою злость, всю свою пылающую ярость он выплеснул на покойного Талаяна, и теперь царевичу стало невероятно хорошо. Но все равно остался горький осадок. Долгие годы он строил, как в голове, так и на компьютерах план войны, которые в итоге не осуществились, и осознавать ему это печально. Особенно болезненно понимать то, что враги до сих пор живы, дышат, едят, занимаются своими делами, хотя в его планах они уже должны были давным-давно распрощаться с жизнью. Придется теперь действовать иначе. Хотя Петеру не хочется, он понимает, что придется начать все сначала.

— Мне казнь очень понравилась! — воскликнул радостно Гэриш. — И я рад, что вы не будете отчаиваться после первой неудачной битвы на Андоре…

— Отчаиваются после первой неудачной попытки только слабаки! — возмутился Петер. Слова Гэриша его сильно задели, — Если ты поставил перед собой какие-то цели, то старайся их осуществить, даже если не получается. Только силой характера можно чего-то добиться!

— Правильно… — прохрипел Гэриш. Еле как догнав царевича, он спросил: — Петер, а что вы будете делать с милашкой Уолтэр, если она не знает?

— Убью ее, не своими руками, конечно, — ответил Петер, глядя на далекую точку коридора.

Они уже переступили порог тюремного блока, где возле каждой камеры стояли высочайшие, как башни, гуманоиды ивенги. Помещение утопало в темном багровом свете, металлические черные двери были прочно закрыты. Пройдя мимо одного гиганта-сторожа, Петер добавил:

— Эта глупая малолетка мне не интересна. Она для меня мусор в этом звездолете.

— Ну она так-то хороша…

— Я ее еще не видел.

— Ну вы могли бы ее кем-нибудь сделать?

— Делать мне больше нечего! — рявкнул Петер.

Следующие минуты они шли молча. Когда они подошли к нужной камере, Петер бросил на сторожа суровый взгляд и щелкнул пальцами. Гигант почтительно отошел в другую сторону. Петер приложил руку к красной панели, и дверь камеры автоматически открылась.

Помещение было темным. Петер увидел тень, которая калачиком свернулась на маленькой койке. Как только царевич переступил порог, свет тотчас загорелся, комната окунулась красным освещением, и девушка руками прикрыла лицо, прищурив глаза. Дверь закрылась.

Петер быстро направился к пленнице. Схватив ее за запястье, он мощно поднял ее на ноги. Ярость снова в нем проснулась, обдавая изнутри горячей температурой.

— ВСТАНЬ!

Софиан тряхнула головой и подняла на Петера испуганные глаза. Ее лицо было бледным, волосы спутались, тело начало слабо дрожать.

Петер загнал ее в угол, прижал к стене и собрался с яростью пытать ее. Но тут случилось нечто иное.

Как только он глянул на нее, странное необъяснимое чувство легко и воздушно окатило мятежника изнутри. Злость тотчас покинула Петера. Он разжал пальцы, держащие ее запястье и, посмотрев ей в глаза, почувствовал, как горячо упал на него жар. Он забыл, что хотел сказать, что хотел сделать, даже забыл, для чего пришел к ней. Весь мир, все пространство вокруг скрылось за тьмой, кроме нее, и ему