светлому небу, безошибочно утыкаясь взглядом в почти целый бледный диск луны. Ночи с полной луной — священное время для нечестивых.

И лучшее время для охоты на них.

— С вас десять серебряных, господин, — дружелюбно вернул меня в реальность торговец.

— Налей мне еще бочонок цветочного.

Чувствую, прятаться мне придется долго. Выходит, медом следует запастись.

Глава 10. Мала

Для меня стало настоящим открытием, что я провалялась без сознания целых два дня. По правде говоря, после ухода инквизитора Элена начала рассказывать мне столько необычного, что я сидела и слушала с жадным интересом, не смея отвлечь ее ни на миг.

Инквизитор, который умеет готовить? Ничего абсурднее я в жизни не слышала. Мужчины и женщины, служащие Апостолам, никоим образом не виделись мне хозяйственными и заботливыми. Им только мечи и топоры в руках держать, а не поварешки и горшки. Но Элена уверяла, что все два дня готовил именно Дониер. Причем очень даже вкусно, в чем она не раз убедилась и в чем убедилась я, когда мы с ней прибрались на кухне и нашли, что осталось целым и нетронутым яростью охотника.

В общем-то, я не видела причин ей не верить. Своими глазами наблюдала, как Дон наслаждается готовкой. Да и из Элены кулинар, как из меня послушница. Просто несовместимые понятия.

Может, с тем фактом, что мой охотник искусен в кулинарии, я еще и могла смириться, но…

… инквизитор-лекарь?

Чушь!

Обучаться этому делу у них нет ни времени, ни возможности, ведь они постоянно увлечены охотой на фейри. Да, они знают основы оказания первой помощи, могут и руку ампутировать в случае чего… Но не знают о свойствах трав и не применяют их для создания отваров.

А Дон, оказывается, та еще загадка. Не только крепкий орешек, но и море, полное непостижимых тайн.

Выбить из Элены признание в том, кто владелица дома, мне не удалось. Она клятвенно сообщила, что мужчина не счел нужным посвящать ее в подобное, заверив, что хозяйка не появится, что дом пуст и послужит нам какое-то время убежищем.

Конечно, мне хотелось ему верить, но надолго оставаться здесь нельзя. Следовало вернуться домой. Вернее, вернуть домой Элену.

Еще дня два мне должно хватить на восстановление, а после я с новыми силами покину эти леса и доставлю сестру в Сербению. И распрощаюсь с охотником. Пора нам перестать сталкиваться лбами.

Тем более наша последняя встреча обернулась плачевными событиями, и это как бы говорило, что нам никогда не было по пути. Два разных клана, разные боги и вера. Разные взгляды на жизнь и цели. Такой союз невозможен по ряду причин. И даже глупо предполагать, что инквизитор и представительница фейри забудут о «недостатках» друг друга и будут жить уединенно, как отдельный клан.

Я не должна о таком думать. Мечтать, желать. Это… просто немыслимо и дико!

Треклятый охотник, его чары кажутся неискоренимыми.

День прошел в подобных метаниях, и я была рада, что Дон не вернулся к вечеру, когда мы сестрой сели ужинать. Однако я не смогла проигнорировать беспокойство, шипастым обручем сдавившее сердце. А признать, что это волнение за охотника, было непередаваемо тяжело.

Солнце давно зашло, отдав бразды правления луне. Так и не дождавшись Дона, мы с сестрой ушли спать. Она ночевала на чердаке, в небольшой уютной комнатке, я же вернулась в облюбленную каморку.

Но сон не приходил. В голове кружились стаи мыслей, и, схваченная ими в плен, я пялилась в потолок, следя за движением бликов, что создавали стеклянный ловец снов и лунные лучи. В какой-то момент я решила заварить себе чай из мяты и мелиссы — он должен помочь от бессонницы. Но стоило подумать об этом, как ненароком вспомнился поцелуй с инквизитором. И вкус его губ. Они пахли мятой, свежестью.

Быть может, еще один такой поцелуй стал бы для меня столь же полезным, как и чай. По крайней мере, чудилось, что в первом я нуждаюсь больше.

Как бы там ни было, встать с постели я не успела. Уловила звук шагов — он был осторожен, но все равно слышен. Сердце, охваченное паникой, тотчас заметалось, и я не придумала ничего лучше, чем притвориться спящей.

Вовремя. Дверь скрипнула, сквозь закрытые веки пробился теплый оранжевый свет, столкнувшийся в схватке с лунным. Половицы жалобно заскрипели под весом охотника.

Помяни черта, а он тут как тут. Я даже не сомневалась, что это он: ноздрей коснулся явственный запах можжевельника. Правда, его слегка перебивал сладкий аромат меда.

Стараясь не шевелиться, дышать как можно тише и размеренно, я прислушивалась к его шагам и пыталась предугадать дальнейшие действия. Но на вопрос, зачем он явился ко мне посреди ночи, находились лишь опошленные и развращенные ответы.

От них лицо горело стыдливой краской.

Еще долгие три секунды ничего не происходило, а затем покрывало, до этого укрывающее мои ноги, поднялось выше. Мужчина подтянул его, пригладив, поправил и… ушел.

Я тут же села в кровати, резко выдохнула, задышав часто и рвано, сжав пальцами ворот рубахи. Взволнованное непривычной заботой сердце билось страшно сильно, и по груди разливалось тепло, скапливаясь приятным сгустком в животе.

Льстило ли мне такое внимание? Бесспорно.

Хотела бы я и дальше ощущать его? Без всякого сомнения.

Нужен ли мне охотник и его многозначительные взгляды? Да.

Да, да и еще тысячу раз «да». Я готова повторять это неустанно вместе со словами «недопустимо», «неправильно», «грешно»…

Не знаю, сколько бы я еще просидела так, поглощенная отчаянными попытками прийти в себя, если бы не заметила блеснувший за окном огонек.

Прилипнув к стеклянному квадратику, я увидела Дона с фонарем в руке. Он целенаправленно шел в глубину охваченного мраком леса.

Любопытно…

Как же теперь уснуть, если я застала охотника за тем, как он покинул хижину и под покровом ночи скрылся в непроходимой чаще? Правильно: никак.

Стало быть, пора узнать хоть одну из великих тайн неповторимого Дониера Ториона.

Глава 11. Мала

Ощущение влажной мокрой травы и сырой земли под ногами приятной дрожью отзывается в теле.

Давненько я не позволяла себе бродить босиком по извилистым тропинкам лесной чащи. В последнее время не находилось возможности уделить особое внимание благоговейной тишине леса, его душистым запахам и энергии, исходящей от каждого дерева и куста.

Впрочем, выскользнув из комнаты, я и не подумала обуться. В голове настойчиво билась мысль нагнать инквизитора и проследить за ним, отшвыривая в темноту все остальные,