В общем, эти разговоры на тему «Богатые тоже плачут» ее развеселили. Ну и слава богу.

Мы вышли на улицу. Падал тихий торжественный снег. Все было белым, коммунальщики еще не успели посыпать дороги своими зловредными порошками. За спиной сияла башня, как огромная карусель. Но ярче огней и снежинок сияли мамины глаза. Хорошо, что удалось ее вытащить на это телевидение. Может, теперь у нее начнется новая жизнь.

— Пойдем пройдемся, — сказала я маме. — Все равно машина далеко стоит. Давай руку. Когда я была маленькая, меня бабушка вечером выводила тебя встречать. И мы гуляли за ручку, «до того фонаря» и обратно. Из-под фонаря сыпался снег, автобусы проезжали, а тебя все не было. А потом ты появлялась…

— Вместе с папой, — подхватила мама. — Я ждала его у метро, чтобы вместе сесть в автобус. Почему-то страшно не любила приходить без него домой, хотя там были ты, бабушка, Саша. А мне все равно казалось пусто…

Черт бы побрал мои детские воспоминания!

Через несколько дней в магазин явились два очень серьезных человека. Смена была Нюшина, и моя вышколенная продавщица приветливо осведомилась, что интересует гостей.

Гости ответили лаконичным отрицательным жестом. Их ничего не интересовало. Они хотели поговорить с хозяйкой магазина.

Хозяйка в это время в духовной атмосфере вкушала пищу, пристроившись на табурете в кладовке. Нюша, памятуя Аленины строгие указания и мои робкие просьбы, отвлекать меня не посмела. Посетители молча стояли у прилавка и без всякого выражения рассматривали наши колокольчики, подвесочки, зверюшек и прочий товар. Непохоже, чтобы им что-то понравилось — ни пушистый цыпленок с хвостом как пучок петрушки, ни веселый гном в спадающих штанах. Улыбка ни разу не озарила бесстрастные лица, и Нюша тихо запаниковала, решив, что нас посетила либо налоговая инспекция, либо новая «крыша», вошедшая в контры со старой.

Но когда я вышла из кладовки, вытирая губы, просветленная и почти сытая, гости приветствовали меня вполне дружелюбными улыбками и вторично высказали желание поговорить.

Говорить у меня в магазине негде. С девочками мы иногда выясняем кое-какие животрепещущие вопросы в кладовке, но туда даже нас может поместиться только двое, при этом надо втягивать животы и не махать руками.

Обычно своих партнеров (а это, по-видимому, были потенциальные партнеры, только немного странные — провинциалы? русские иностранцы?) я приглашаю посидеть в кафе на втором этаже нашей «стекляшки». Но мне после ведического обеда в кафе было делать нечего. И что-то в облике гостей говорило, что они тоже не станут пить растворимый кофе и лакомиться трюфельными пирожными в заведении с простодушным названием «Вкуснятина».

Поэтому я приняла нестандартное решение: Нюшу отправила пить кофе, сама уселась на трехступенчатую стремянку за прилавком, а гостям предложила в качестве сидений табурет и тумбочку-пенек, которая служила нам подставкой для товара. Зал заседаний получился хоть куда.

Но двое серьезных мужчин не стали садиться. Они вежливо поблагодарили и сразу перешли к делу.

— Алена рассказывала нам, что вы придерживаетесь ведического питания, — начал один из них, тот, что был помоложе.

Это невинное начало насторожило меня, но я лишь кивнула.

— …А также принимаете замечательное средство — греним.

Я кивнула снова, еще более сдержанно. С гренимом у меня складывалось плохо. Его следовало пить через полчаса после еды, и я никогда не могла об этом вспомнить, если рядом не было Алены. В результате за прошедшие дни я приняла этот целебный препарат от силы четыре раза и пока не могла оценить его действия по очищению крови.

— Хорошо ли вы себя чувствуете? — спросил молодой.

— Спасибо, хорошо, — ответила я, как на светском приеме, ловя себя на желании сделать книксен.

Значит, эти постные мужики — из Алениной аюрведической компании, ну-ну. Наверное, наставники, вид у них какой-то пасторский.

— Уважаемая Екатерина Григорьевна, — мягко вступил старший, господин очень благородной внешности. — Я думаю, у нас с вами есть возможность для обоюдовыгодного сотрудничества.

Он так и сказал: «обоюдовыгодного». Но это не помогло. Я знала, что будет дальше, и больше не хотела их слушать. Скучно и обидно. Скучно то, что пастор сейчас будет говорить, а обидно — из-за Алены.

Разумеется, они предложили мне продавать их ведические снадобья и косметику (оказывается, есть и такая). И повесить рекламу альтернативного медицинского центра «Иная жизнь». Пока он говорил, а мне неловко было перебивать, я взобралась на ступеньку повыше и оказалась почти на их уровне. До этого посетители смотрели на меня сверху вниз. Теперь мои коленки торчали прямо перед их носами, но мне было все равно.

Я сказала: нет. Я не пропагандирую ни Аюрведу, ни какое-либо другое течение, направление, движение и так далее. Я продаю только свои талисманы. Они счастливые, потому что они мои.

Не помню, высказала ли я все это пасторам или просто ответила: «Нет, это невозможно». К счастью, они не стали меня уговаривать, кивнули и удалились.

Я слезла со стремянки. Машинально сунула руку в карман, нашла там конвертик с гренимом и бросила его в мусорную корзинку. Достала мобильник, набрала номер Нюши и попросила принести мне из «Вкуснятины» двойной эспрессо, бутерброд с сервелатом и батончик «Натса». Эпоха Аюрведы в моей жизни закончилась.

Нет, не закончилась. Оставался очень неприятный разговор с Аленой.

Многие люди не представляют свою жизнь без шоколада, а нападки на этот продукт воспринимают как личное оскорбление. Франиузский профсоюз шоколадников даже выступил в защиту своего продукта, заявив, что шоколад — продукт очень полезный и, помимо 500 ккал на каждые 100 г, содержит такие необходимые вещества, как магний, железо, фосфор, калий, а также некоторые витамины.

Принцип действия этой диеты аналогичен общему принципу всех разновидностей монодиет. В его основу легли именно эти пресловутые 500 ккал. В течение дня нужно выпивать 5–6 чашек кофе с обезжиренным молоком и съедать 100–150 г горького шоколада.

Разгрузочные «шоколадные» дни вполне способны привести к желаемой потере веса, а кроме того, соблюдение диеты для большинства сладкоежек может стать настоящим удовольствием.

Но в постоянной борьбе с лишними килограммами шоколадная диета, как и любая монодиета, не является панацеей.

— Катя, я их не знаю, клянусь! У нас нет таких мужиков. Руководитель клуба — женщина. Ее заместитель тоже. Не хочешь — ничего не продавай, даже не пей греним. Но поверь мне, что я тут ни при чем!

Алена, кажется, очнулась от своего зачарованного сна. Ее голос дрожал на высоких нотах, плавно, по-лебединому изгибались руки, а в обиженных глазах стояли слезы. Теперь она напоминала не Принцессу Грезу, а Медею, Антигону или другую героиню греческой трагедии. Я чувствовала себя последней сволочью, хотя ни в чем ее не обвиняла, а просто попросила, чтоб этого больше не было. И тут Спящая Красавица вдруг разразилась истерикой.